Кодекс «Альтмана»

— Думаю, да. На конференции я встретился с неким доктором Ляном и, пожалуй, смогу уговорить его пригласить меня в Шанхай для ознакомления с его лабораторией. — Смит рассказал о китайском микробиологе, который поджидал его в вестибюле отеля. — Я вижу только три трудности. Я не знаю ни слова по-китайски и даже не догадываюсь, где искать кафетерий «Старбакс». В третьих, моя «беретта» — я никак не смогу провезти ее в Китай.

— Я отправлю адрес «Старбакса» по факсу в Тайбэй. В Шанхае будет ждать переводчик, он обеспечит тебя оружием. Пароль — «Двойной удар».

— И еще одно. — Смит рассказал о престарелом узнике, который называл себя Дэвидом Тейером, и передал Клейну подробности, полученные от Мондрагона.

— Тейер? Не припомню, чтобы человек с такой фамилией был каким-то образом связан с президентом. Думаю, это какое-то мошенничество.

— Источник Мондрагона утверждает, что этот человек определенно американец.

— На него можно положиться?

— Как на всякого другого, — ответил Смит. — Во всяком случае, Мондрагон сказал именно так.

— Я сообщу президенту. Если этот человек американец, Кастилья непременно пожелает о нем узнать, кем бы он ни был.

— В таком случае я приступаю к поиску декларации в Шанхае. Как быть с остальными копиями?

— Я займусь той, которая хранится в Багдаде. Если повезет, сведения о местонахождении третьей нам не понадобятся. — Клейн выдержал паузу. — Имей в виду, нас поджимают сроки. По расчетам ВМФ, до прибытия «Доваджер Эмпресс» в Персидский залив осталось лишь пять суток или даже меньше.

* * *

Среда, 13 сентября

Вашингтон, округ Колумбия

Президент Кастилья завтракал в Овальном кабинете за массивным сосновым столом, который он привез с собой из губернаторской резиденции в Санта-Фе. Стол служил ему там и продолжал служить здесь. С ностальгическим чувством Кастилья положил на тарелку сандвич с сыром и перцем, развернулся в новом откидном кресле и выглянул в окно с видом на ухоженную лужайку и монументы, которые он любил с детства. Однако сейчас перед мысленным взором президента появлялись другие картины — широкая красная полоса заката, огромные, кажущиеся пустынными, но полные жизни просторы его ранчо у южной границы родного штата Нью-Мексико, там, где и поныне можно встретить диких ягуаров. Внезапно он почувствовал себя старым и уставшим. Ему захотелось вернуться домой.

Затаенные воспоминания президента прервало появление его личного помощника Джереми.

— Прибыл господин Клейн. Он хочет переговорить с вами.

Президент бросил взгляд на часы, стоявшие на столе. Который теперь час в Китае?

— Без моего разрешения больше никого не пускать.

— Слушаюсь, сэр. — Джереми держал дверь открытой.

В кабинет торопливо вошел Фред Клейн. Из нагрудного кармашка его твидового пиджака торчал чубук трубки.

Помощник закрыл дверь, и Кастилья жестом пригласил Клейна сесть в кресло, подаренное британской королевой.

— Я собирался сегодня вечером приехать в яхт-клуб.

— Дело не терпит отлагательства. Из-за утечек я не рискнул позвонить даже по красному телефону.

Президент кивнул:

— Декларация у нас?

Клейн вздохнул:

— Нет, сэр. — Он пересказал доклад Смита.

Президент поморщился и покачал головой.

— Это ужасно. Вы известили родных погибшего агента?

— Разумеется, сэр.

— Надеюсь, о них позаботятся?

— Непременно.

Кастилья вновь выглянул в высокое окно.

— Как ты думаешь, Фред, они не откажутся нанести визит в Овальный кабинет?

— Этого нельзя делать, господин президент. «Прикрытие-1» не существует. Мондрагон занимался своими личными делами, и ничем более.

— Иногда моя работа кажется особенно трудной. — Кастилья выдержал паузу. — Итак, пока мы не располагаем тем, что я должен иметь. Когда же мы это получим?

— У Смита появилась зацепка в Шанхае. Сейчас он пытается попасть туда в качестве гостя китайского правительства. Он будет вести переговоры с микробиологом из шанхайской лаборатории. У меня есть люди в Пекине, Гонконге, Гуанчжоу и других промышленных городах, стремительно развивающихся в течение последних нескольких лет. Мои люди попытаются выяснить, не стоит ли за этим делом Пекин, и соберут информацию о «Доваджер Эмпресс», даже слухи. Также есть надежда, что мы сумеем добыть вторую копию декларации в Багдаде. Я отрядил туда своего агента.

— Отлично. Я приказал флоту выслать фрегат. Броуз считает, что у нас есть максимум десять часов, после чего на «Эмпресс» сообразят, что мы замышляем. Потом об этом узнает Китай и, возможно, весь мир.

— Если Китай пожелает сообщить об этом миру.

Клейн нерешительно замялся, хотя его никак нельзя было назвать стеснительным человеком.

— Что тебя тревожит, Фред? Что-нибудь связанное с химикатами на борту «Эмпресс»? Если так, я тоже хотел бы об этом знать.

— Нет, господин президент. — Клейн вновь умолк, подбирая слова.

На этот раз президент не стал его подгонять. Он нахмурился, гадая, что могло смутить несгибаемого шефа «Прикрытия-1».

Наконец Клейн заговорил: