Кодекс чести

– Федор Николаевич, это полковник Хлебников. Вы сегодня телевизор не включали? А зря. Там по всем каналам интересное сообщение президента передают. А я позвонил вам, потому что хотел сказать, что свое слово сдержал. Слово офицера – нерушимо. Ну, желаю успехов, – сказал Хлебников и тут же Туманов услышал в трубке короткие гудки.

Туманов уже хотел встать и включить их старенький «Горизонт», предназначенный для просмотра оперативных видеозаписей. Но тут в кабинет влетел запыхавшийся Грек и, не успев, как следует, перевести дыхание, сказал:

– Представляешь, что творится. Никогда у нас в стране еще такого не было, чтобы президент до выборов отправил все правительство в отставку. А тут раз, и всех на хер по домам. Вместе с премьером, – махнул рукой Грек. – Выходит не зря мы в дерьме возились?

Федор сел на свой стул, достав из пачки сигарету, закурил.

– И чего теперь будет? – призадумался Грек, по привычке вытянув сигарету из майорской пачки.

Туманов пожал плечами и сказал:

– Чего бы ни было, мы – мусорщики. Вот и будем дальше разгребать мусор.

Вернувшись поздно вечером домой, Федор почувствовал в квартире запах духов, которыми всегда пользовалась Даша. Потянув носом, вошел в комнату и увидел Дашу. Прикрывшись плетом, она лежала на диване. В кухне на столе, стоял остывший ужин и бутылка французского шампанского.

Туманов сел рядом. Ему всегда нравилось вдыхать аромат ее волос. У каждого человека волосы пахнут по-разному, но у Дашки этот запах особенный. Стоило ему наклониться, как Даша открыла глаза. Улыбнулась.

– Здравствуй, – тихо сказала она.

Федор улыбнулся тоже, погладив ее по волосам.

– Здравствуй, – сказал он. – Ты вернулась?

На ее лице сияла счастливая улыбка.

– Да, – ответила она шепотом. – Потому что очень соскучилась по тебе. Возможно, тебе как мужчине это трудно понять…

– Милая, моя Дашка. Я тебя прекрасно понимаю, потому что все это время сам безумно скучал по тебе, – проговорил майор.

– Честно? – она посмотрела ему в глаза. Федор согласно кивнул.

– Тогда давай больше не ссориться и не расставаться? – доверчиво прижавшись к его щеке, предложила Даша, тайком смахнув набежавшую слезинку.

– Давай, – тихо произнес Федор, вглядываясь в любимые черты ее лица.

– Значит, мир? – улыбаясь, сказала Даша, и ее маленькая ладошка легка на широкую ладонь уставшего майора уголовного розыска.