Кодекс дуэлянта. Книга 3 (СИ)

— А он помог, — кивнул я на киборга.

— Ему нужно дать имя, — внезапно произнесла Агнета. — Как его называть? Просто робот?

Замечание, в первые мгновения показавшееся пустяковым, вдруг заинтересовало меня. Агнета права. Имя и в самом деле нужно роботу, хотя бы из уважения к тому, что он спас меня.

— Айрон! — воскликнула Агнета, не дав даже собраться с мыслями.

— Что? Айрон? — нахмурила носик Славия.

— Да. На английский манер — значит, железный.

— Айрон? — повторил я, пробуя слово на вкус. — Вроде ничего? Тебе как, нравится?

Робот совсем по-человечески чавкнул, ответил:

— Меня устроит это имя.

— Ну вот и отлично!

Мы еще раз глянули на портал и принялись совершать переход.

Славия, гордо выпрямившись, шагнула вперед, Агнета, с обычной своей серьезностью, последовала за ней. Я, стараясь не показывать подступившую слабость жестом указал роботу идти за мной.

Портал поглотил нас, мир вокруг закрутился в вихре цветов и ощущений. Внутри меня все сжалось, словно меня пропустили через жернова. Каждая клеточка моего тела кричала о необходимости отдыха, но я не мог показать свою слабость. Не время отдыхать. Интуиция подсказывала — зреет что-то недоброе.

Междумирье встретило нас вихрем хаотичных цветов и головокружительной, текучей реальностью. Славия шла впереди, ее руки мерцали магическим светом, создавая купол, защищающий нас от бурных потоков энергии. Агнета, напряженная, словно натянутая струна, сканировала пространство, ее глаза, казалось, видели сквозь саму ткань мироздания. Айрон шел следом, его металлическое тело гудело, резонируя с энергиями междумирья.

Я шел последним, чувствуя, как меня пропитывает холод пустоты, как он пытается проникнуть под кожу, заморозить душу. Междумирье — это не место для живых, это граница между мирами, царство теней и призраков.

Внезапно пространство перед нами исказилось, и из мерцающей дымки возникли хронозвери — огромные, хищные создания, сотканные из времени и пространства. Их тела, состоящие из переливающихся хронопотоков, извивались, меняя форму, их глаза, пустые и бездонные, смотрели на нас с холодным любопытством. Мне уже доводилось с ними встречаться.

Хронозвери, известные своей свирепостью и непредсказуемостью, обычно нападали на всех, кто осмеливался вторгнуться в их владения. Но сейчас…

Хронозвери, медленно, словно раздумывая, проплыли мимо нас, их хронопотоки оставляли в воздухе светящиеся следы, которые быстро гасли. Мы, не сбавляя шага, шли вперед, не нарушая хрупкого равновесия междумирья.

Я чувствовал на себе взгляды хронозверей, холодные, изучающие, оценивающие. Мы были в их власти, но они, по какой-то причине, решили нас не трогать. Может быть, почувствовали нашу силу, может быть, увидели в нас что-то, что заставило их отступить.

Так, в окружении призрачных хронозверей, мы продолжали свой путь сквозь хаос междумирья, направляясь к цели, к нашему миру, который ждал нас.

Когда головокружение прошло, я увидел знакомые очертания башни. Мы были дома!

Я вышел из строения, стараясь не морщиться от боли. И уже предавался мечтам о том, как лягу в горячую ванну и отмокну в ней как следует, как вдруг к нам навстречу выскочила Дарья.

— Александр! — воскликнула она.

Вид у нее был возбужденный, испуганный.

— Ты где запропастился?!

— По делам ходил, — растеряно ответил я.

— По делам?! Предупреждать же нужно! На три дня пропал!

— Как это на три? — настала пора удивляться мне. — Мы всего лишь…

— На три! — перебила меня Дарья.

— Видимо время в том мире, где мы были, течет иначе, — шепнула мне Славия, догадавшись первой о таких фокусах со временем.

— А что случилось? — спросил я сестру, понимая, что просто так она бы не стала устраивать тут сцен.

— Что случилось? — пробурчала Дарья. — Тут одним словом не перескажешь, что случилось. Хотя нет, скажешь. Но оно матерное.

— Ты можешь конкретней сказать?

— Клехи во главе с Босхом все как один отравились.

— Как это отравились?!

— А как можно отравиться? Лежат, с животами маяться, зеленые все. Всю поляну загадили, ироды! Им кто-то огромную коробку зефира подкинул, вот они и нажрались его. А потом блевать начали. Ну а потом и вовсе пластом все полегли, стонут. Я спрашивала у обслуги — никто не давал им сладости. Это кто-то намеренно отравил их, посторонний!

Я выругался.

— Но это только малая часть бед, — продолжила Дарья. — Теодор, безумный твой ученый, отзвонился недавно. Бормотал что-то невнятное. Говорит, что его окружили какие-то вражеские силы и не выпускают из фермы. Он оборону держит, но на выручку выйти не может. Кажется, у него крыша совсем поехала.

— Чего?! — только и смог протянуть я.

— Я на всякий случай позвонила Кривощекину — испугалась, когда Теодор этот набормотал всякого. А Кривощекина нет. Он пропал.

— Как пропал?!

— Ни его самого, ни его солдат. Прислуга по секрету сказала, что ему позапрошлой ночью что-то приснилось, никто толком не знает, что именно. Он как ужаленный сорвался с места, всех поднял и уехал. И пропал.

— Александр, что происходит? — спросила Славия.

— Хотел бы и я это знать, — ответил я, стиснув кулаки.