Кодекс Прехистората. Суховей (СИ)

Я так впечатлился, что не сразу заметил девушку, стоящую за приёмной стойкой, прямо от входа.

— Здравствуйте, ещё раз. Ваш офис заворожил меня, — поприветствовал я сотрудницу и манерно раскашлялся.

— Нестрашно, вы не первый зачарованный, проходите, — ответила она, и тепло улыбнулась. — Лев Борисович готов принять.

С обеих сторон от стойки располагались двери, мы направились в левую. Сама стойка, к слову, не была рабочим местом, за ней никто не сидел, она была оборудована только переговорным устройством. Девушка шла впереди, размеренно покачивая бёдрами, а я снова рассматривал отделку, не широкого, но не уступающего вестибюлю по благородству, коридора. Здесь были те же деревянные панели и бархат. Пространство освещалось медными светильниками с матовыми плафонами. В коридоре имелось три пары массивных дверей с номерами, а в простенках между ними висели рукописные портреты неизвестных мне людей, разных эпох и стилей. Мы проследовали до крайней левой двери, куда я и шагнул, навстречу интригующим предложениям.

Профессор Лавров принимал в просторном кабинете, соответствующем по стилю, виденным мною ранее, помещениям. Это был пожилой, полноватый, но коренастый человек, с короткой стрижкой и седой, идеально ухоженной бородой. Учреждение, в которое я попал, было явно не из бедных. В глаза то и дело бросались элементы технического оснащения, явно высокого класса. На рабочем столе профессора стоял моноблочный персональный компьютер, такого футуристического вида, что я не смог даже предположить ни производителя, ни модель устройства. И вообще, я засвидетельствовал в себе крайне нетипичное поведение: я никогда так жадно не глазел по сторонам, будучи приглашённым в незнакомое место. А здесь глаза цеплялись за каждую мелочь. Каждая вещь несла некий смысл и была совершенна по форме и назначению. Оборудование и отделка этого офиса не шла ни в какое сравнение с ультра-модными и шикарными интерьерами больших боссов, в которых мне доводилось побывать.

— Добрый день, — поздоровался я с некоторой задержкой.

— Добрый-добрый, — радушно ответил Лавров, и указал на одно из кресел вблизи от своего стола. — Присаживайтесь, не стесняйтесь.

И вдруг, как только, профессор заговорил, я вспомнил, откуда я его знаю. Лев Борисович Лавров присутствовал, будучи членом комиссии, на защите дипломного проекта и выпускных экзаменах в моем университете. В общем целом он никак себя там не проявлял, кроме краткой наставительной речи для выпускников. Так я запомнил его не обычный голос.

— Мне кажется, вы меня вспомнили? — спросил профессор, немного прищурившись.

— Да, вспомнил — кивнул я.

— Вот и отлично, тогда перейдём к делу. Вот скажите, Сергей, какие у вас сложились планы на ближайшее будущее?

— Планов много, но большинство из них личного характера.

— Значит, сворачивать горы вы пока не намерены?

— Было бы что сворачивать. Всё уже свёрнуто до меня.

— Удачный афоризм, — улыбнулся Лавров. — Но его можно рассматривать двояко. С одной стороны, многое в нашем современном мире уже «свёрнуто», и тут вы правы. Но сворачивание гор, в смысле открытия новых перспектив, сейчас актуально, как никогда за последние несколько сотен лет. Хотели бы вы принять участие в деле, действительно важном, для цивилизации?

— Я уже заинтригован, но ничего не понимаю, — попытался я отшутиться.

— Хорошо, я расскажу вам о нашей организации, — продолжал профессор. — По сути, мы представляем собой фонд, призванный накапливать и сохранять культурное наследие человечества. Нам нужны специалисты с аналитическим и гибким умом, чтобы отслеживать и собирать лучшие образцы деятельности людей.

— Боюсь, я слабо разбираюсь в искусстве. Я один из тех, кто до сих пор видит шесть пальцев у папы, на «Сикстинской Мадонне», — продолжал я острить.

— Под культурным наследием я подразумеваю не только предметы искусства, и даже в меньшей степени их, — ответил Лавров, как ни в чем не бывало. — Мы храним достижения, открытия, знания, историю, выраженные в фактах и конкретных предметах и продуктах.

Углубляясь в подробности своей деятельности, Лев Борисович заметно посерьёзнел, смотрел на меня неожиданно острым и испытующим взглядом. Появилось странное чувство дискомфорта, как будто туманная пелена стала наползать на сознание, и я невольно перебил собеседника, стараясь сбросить наваждение.

— Лев Борисович, так в чем конкретно заключаются обязанности по вакантной должности? — спросил я довольно резко.

— Не волнуйтесь, — улыбнулся вновь профессор, став прежним. — Вы распознали мой НЛП-манёвр. Я прошу прощения, но это часть собеседования. С какими техниками скрытого воздействия вы знакомы?

— Я не владею техниками, но умею распознавать, как вы говорите, «воздействие», — удивился я такому повороту событий. — Не обучался специально, просто общался с соответствующими мастерами и получил небольшой опыт. Сейчас я просто не ожидал, поэтому отреагировал остро, больше подсознательно.