Кодекс самурая. Запретная книга Силы

– Что делать? – И Лао Лиань улыбался нежно и понимающе. – Должен вначале решить ты, что первичным состоянием ума твоего является покой. Помни всегда о содрогании ума мыслями. А потому успокой мысли сначала наполовину. И продолжай процесс этот бесконечно. Содрогания ума мыслями станут бесконечно спокойными. Но никогда не исчезнут окончательно, помни и об этом, пришедший ко мне. Исчезновение содроганий мысли есть покой смерти. Знай же, что живой покой всегда в движении и содержит в себе энергию бесконечную. Помни, что только покой смерти не содержит ни силы живой, ни энергии. И не забывай никогда, что эти два покоя совершенно различны. Просто поддерживай ум свой на пути к бесконечно малому. Только так сможешь ты стать великим Воином Силы.

Годами учил Лао Лиань пришедших к нему четырем добродетелям истинного воина Силы. Должен был такой воин уметь не упускать внимания своего с единой точки, должен был он истинно расслабляться, поддерживать вес в нижней части тела и расширять свою жизненную энергию.

Ибо, учил Лао Лиань, не стать иначе человеку на путь Силы.

Легенда о плывущем на корабле омиоодши

В одеянии цвета пепла…

Это было подобно затмению солнца.

Облако, что надвигалось на корабль с севера, напоминало дракона. Одно, в полном одиночестве, плыло оно по ясному небу вечернему, тяжелое и целеустремленное, как будто само оно было кораблем, придерживающимся твердого курса. За считаные мгновения его свинцово-серое чрево окрасилось в черный цвет.

Молча указал путник, стоявший на палубе, на небо. Но никто не заметил жеста его, да и ни к чему было это. Не было на борту никого, кто бы уже и сам не приметил необычную игру природы. Люди моря не смотрят за кораблем, как делают это иногда их пассажиры. Их миром является не плавающий кусок дерева у них под ногами – их миром считается тяжело постижимое и безымянное пространство меж водой и небом. Их глаза следят за небесами и морем, ибо у тех восемь сотен лиц, словно два возлюбленных они, что ссорятся и ласкают друг друга, бранятся и молчат. Как слуга благородных господ никогда не отведет взгляда от лиц господина и госпожи, так и корабелы заранее должны предугадывать, на что решились небо и море.

И сказал путнику один из корабелов:

– Мы возвращаемся.

Тот не мог ничего понять.

– Но ведь ничто не предвещает бури, – проговорил он. Был он высок ростом, с суровыми чертами лица и глаза имел проницательные.

– На небесах явился знак, – ответствовал ему человек моря. – Яснее того знака не бывает. С позволения вашего, господин, меня удивляет, как вы этого не видите.

Но путник не желал прерывать свою миссию. Ведь спрашивал же он оракула? Время благоприятствовало путешествию.

И вот облако уже ничем не напоминало дракона. Ныне казалось оно толстой беременной кротихой. Вскоре оно отстанет от них, чтобы найти себе новую отчизну на горизонте.

– Мы продолжаем путь, – приказал путник.

– Нет, мы не сделаем этого, – спокойно отозвался корабел.

Тут подошел к путнику капитан корабля:

– Мы возвращаемся, бесценный Учитель. Сожалею я, но небо не дает нам иного выбора. Знак его непреложен. Да и что значат несколько дней промедления? Путешествие наше продлится недели. Лучше прибыть с небольшим опозданием, чем… вообще не ступить на сушу.

– Ты угрожаешь мне? – нахмурился путешественник.

– Это вы представляете для нас угрозу! Речь идет не только о вашей жизни, но и о нас. – Более ничего не сказал пассажиру своему капитан.

Вглядываясь пристально, можно было заметить размытые тени островов. Что повезло им, уговорить себя было легко, ведь фатальный знак небес появился столь быстро. Но пассажир корабля не стал в том себя убеждать.

Медленно, очень медленно достал он листы бумаги из одеяния своего. Закрыл глаза и выждал несколько томительных мгновений. И начал он монотонно и напевно произносить заклинание.

Корабль лег на странный курс. Еще немного, и он вновь обратился к берегам Ниппона.

Тело путешественника напряглось, казалось, стал он выше на целую голову. Листки бумаги в его руках начали тихо трепетать. Черные иероглифы на них пульсировали, двигались, жили.

Корабелы вскричали дико, когда весла вырвало у них из рук. Отчаянно боролись гребцы с противоестественными силами.

И понял капитан, что не он господин положения.

«Его лицо меняет цвет быстрей, нежели хамелеон», – не без довольства подумал пассажир.

– Убейте себя сами, если это вам угодно, – вскричал один из корабелов и бросился к пассажиру. – Но не нас!

Корабел кинулся на мага и схватил его за горло.

– Я… великий волшебник, – прошептал тот.

– Мертвый волшебник, – ответил ему человек моря, стискивая руками его шею.

«У меня же есть моя магия, – подумал омиоодши. – Мои знания. Моя власть над элементами!»