Кодеры за работой

Мы часто применяли это правило на практике. Как-то раз мы работали над одним большим проектом, и чем дальше, тем более запутанным он становился. Тогда мы начали разбираться вместе. Я сказал: «Это кажется слишком сложным». И тут вдруг выяснилось, что у нас есть блок-схема, изображающая, как все в итоге должно работать. Посмотрев на нее, все были потрясены: мы сразу поняли, как каждый блок должен выполнять свою задачу. Мы не стали утруждаться и расписывать это все на бумаге, и так было понятно, как скоординировать свои усилия и добиться успеха. Я достаточно давно в этой профессии, чтобы понимать: в ней есть сложности. Но их очень немного. И чем напряженнее человек размышляет над проблемой, тем проще она становится, и в конце концов понимаешь, как на самом деле просто запрограммировать ее правильно.

Второе правило состоит в том, что программы должны быть читабельными. Хотя я, каюсь, в молодости писал страницы макросов ТЕСО, но довольно скоро — наверное, когда работал над системой разделения времени для PDP-1, и ее первоначальная сложность начала понемногу сходить на нет, — пришел к убеждению: исходный код программы предназначен для человека, а не для машины. Компьютеру все равно. Мне кажется, очень правильно, что в Perl есть и «если» (if), и «если не» (unless). Потому что если что-то должно быть сделано при невыполнении какого-то условия, по-английски правильнее сказать «unless», а не «if not».

Компьютеру нужен двоичный код, а текстовый файл нужен мне. Я брал в свои проекты умных людей, действительно хороших программистов, недавних выпускников, лучших на своем курсе. И давал им, этим молодым специалистам, фронт работ. После этого на планерках они спорили со мной: «Почему вы жалуетесь, что я прописал глобальные переменные здесь, что я делаю то-то и то-то, что вам не нравится моя структура подпрограмм? Программа же работает?»

Их удивлению не было предела, когда я отвечал: «Конечно, программа работает. Вас взяли сюда именно потому, что вы умеете писать работающие программы. Написание программ — чисто ремесленный навык, и у вас он есть. А теперь вам нужно научиться программировать». Некоторые из этих ребят, будучи очень хорошими программистами, в жизни не прочли ни строки чужого кода. Фактически некоторые даже свой код не читали и поэтому не понимали, как сильно он потом менялся за какие-то полгода.

Некоторые начинали бунтовать. Они были абсолютно уверены в своих силах, а я для них был просто замшелый старик. Я и сам когда-то удивлялся: если моя программа работает, какие к ней могут быть претензии? Теперь же я сам объяснял другим: «Работающая программа — не оправдание. Это необходимый минимум. Пора переходить на следующий уровень», — а они только охали в ответ. А потом, поговорив с коллегами, понимали, что в BBN это, по сути, стандарт. Ты не можешь создать что-то новое, не усвоив перед этим основы ремесла.

У меня есть свои предпочтения относительно того, как должны быть организованы мои глобальные переменные и подпрограммы. Как-то раз я ввязался в многодневный спор с одним парнем, который говорил: «Ну посмотрите, все же нормально работает». Он был действительно хорошим программистом, настолько, что мне не хотелось пользоваться служебным положением. Я хотел, чтобы он сам понял, что я не стараюсь таким образом самоутвердиться, и увидел причину, по которой я хотел, чтобы он программировал так, а не иначе. Он просто не понимал, как трудна для понимания программа, в которой только подпрограмма на Си занимает 42 страницы кода.

Сейбел: Ого!

Козелл: Я спорил с ним, потому что сам решительно предпочитаю простые, вызываемые один раз подпрограммы. Единственная цель такой подпрограммы — абстрагировать одну небольшую часть родительской подпрограммы. По-моему, если родительская подпрограмма шокирует своим объемом и сложностью, это верный признак того, что все нужно переделывать. Допустим, у меня есть маленькая подпрограммка, в которой говорится: «Отсортируй таблицу и найди лучший путь», и она вызывается всего один раз. Кто-нибудь оптимизирующий код может сказать: «Это не должно быть подпрограммой. Просто добавь ее в код». Но эту маленькую подпрограммку я могу рассматривать изолированно. Сразу ясно, какие у нее входные данные. Ты видишь алгоритм и можешь быть спокоен, потому, что все понимаешь. Тот парень ненавидел, когда я говорил ему: «Твои подпрограммы слишком сложны. Они занимают много места». Он в таких случаях отвечал: «Все в порядке, потому что я могу сделать это все в одной подпрограмме».