Кодзима – гений. История разработчика, перевернувшего индустрию видеоигр

Вот как сформулировал это Кодзима в диалоге с Джеффом Кейли, игровым журналистом, которому дозволили побывать в KCEJ и задокументировать финишную прямую разработки для материала «Последние часы Metal Gear Solid 2»: «В мае я вернулся с E3 встревоженным. Тревожило меня не то, что мы не доделаем игру, а то, что завершить ее в этом году – в год Змеи – было совершенно невозможно». Насколько это на него давило? «Признаюсь, в июне я сидел и думал: как бы команда ни старалась, мы не закончиим игру в этом году. Это был самый сложный момент за всю мою пятнадцатилетнюю карьеру».

Сделать Metal Gear Solid 2 в срок означало уложиться в десятимиллионный бюджет[96]; означало это и то, что в будущем руководство не сможет попрекать срывом сроков. В вопросе дедлайнов Konami были крайне суровы. Ну и, разумеется, релиз в 2001 году анонсировали на Е3; отложить его означало бы подорвать эффект его крутых девятиминутных трейлеров. Кто-то другой мог бы снова украсть славу.

Может, этот момент был самым сложным за всю пятнадцатилетнюю карьеру еще и потому, что Кодзима почти два года шел как по лезвию. Он чувствовал, что его не одобряет собственная команда, обреченная им на безумство. Как бы убедительно он ни объяснял свои решения, те выглядели подозрительно. Но никто не мог с ним спорить или сбить этот корабль с курса – капитаном был он. Поведение Кодзимы становилось все авторитарнее, а значит, чтобы сделать все по-своему, ему приходилось обижать людей. Рика Муранака – композитор, написавшая музыку к Metal Gear Solid, – заметила, как отличается новое положение дел от давешней увлекательной поездки в Ирландию. Ей пришлось отговаривать Кодзиму от попыток заинтересовать проектом легендарного голливудского продюсера и композитора Ханса Циммера и удовлетвориться одним из его помощников, Гарри Грегсоном-Уильямсом. Но даже после этого ей пришлось бороться с его позицией великого художника, плохо вписывавшейся в создание музыки. По словам Рики, Кодзима связался с Циммером лично и получил отказ, после чего попросил ее выступить посредницей. Она позвонила Циммеру; идея работать над игрой вызвала у него лишь смех, но он был не против, чтобы она попытала счастья с Грегсоном-Уильямсом. Вспоминая работу над Metal Gear Solid 2 на фестивале Connecticon в 2015 году, Рика скажет целому залу поклонников, что работать с Кодзимой было «адом»:

«Работа с Кодзимой… думаю, многим интересно узнать, каково это? Это ад. Не буду врать – он не знает, чего хочет, и постоянно меняет мнение. Знаете, послушает трек и говорит: „О, нет. Напишешь мне другой?“ – и так сто раз. И я пишу, а он: „О, нет“, – и возвращается к первому. И я заранее знаю, что он к нему вернется, но ничего не могу сказать, приходится просто позволять ему делать как он хочет».

В итоге она пожалела о том, что решила стать посредником между Кодзимой и Гарри Грегсоном-Уильямсом. Процесс написания музыки был необычным, невнятным, работа велась удаленно, и путаница была неизбежна.

Инструкции Кодзимы оказались для музыкантов почти бессмысленны, но он не пытался более внятно изложить, чего хотел, а просто швырял им еще пару эпитетов и рассчитывал, что они станут предлагать новые варианты треков, пока результат ему не понравится. А для профессионального голливудского композитора Гарри Грегсона-Уильямса это был вопрос репутации, он относился к делу серьезно, что еще сильнее давило на Рику, которая хотела, чтобы довольными остались обе стороны. Вот как описывает Грегсон-Уильямс этот унылый процесс в беседе с Джеффом Кейли: «Практически все, что я делаю, зависит от картинки на экране – каждый переход и такт музыки. На этом проекте все было иначе. Визуального ряда мне не дали. Я вообще не видел игру. Мне просто набросали несколько тем-эпитетов, и по ним я сочинял».

Кодзиме были нужны треки типа «Скрытный 1-6» и «Экшен 1-6» – темы не шибко вдохновляющие. Идея сочинять невыдающиеся треки с ничего не значащими названиями вызывала у Грегсона-Уильямса смех, но он был профессионалом, а Кодзима – его клиентом.