Кодзима – гений. История разработчика, перевернувшего индустрию видеоигр

Работая над режиссерской версией и обдумывая сиквел, он столкнулся с результатом работы Джереми Блауштейна. Когда он заметил расхождения между своим японским текстом и американской локализацией, на него нахлынули дурные воспоминания о прежних международных версиях его игр, испорченных неизвестно кем. Его одержимость деталями не выдержала столкновения с таким же одержимым творцом, который осмелился «перефразировать» его историю и персонажей, адаптируя их для международной аудитории. Несмотря на то что адаптация сделала Metal Gear Solid хитом за пределами Японии, Кодзима счел, что над его шедевром надругались. Блауштейн улучшил диалоги и так выгладил текст до такой степени, что Metal Gear Solid навсегда останется эталоном локализации, но Кодзима видел вместо этого предательство. Теперь он не мог сравнивать себя с великими Скорсезе или Кубриком – ведь те контролировали каждую

мелочь. Он не хотел кончить как Джордж Лукас. Добейся Блауштейн своего, он пошел бы еще дальше и сменил неуклюжие имена «Револьвер Оцелот» и «Вулкан Рейвен», но ему не позволили. Кодзима скорее предпочтет смириться с гипотетическими насмешками (а то и упиваться ими), чем поделиться с кем-то властью над своим творением.

Кодзима прекрасно знал о борьбе за внимание следующего поколения консолей и потому торопился с сиквелом. Integral могла подорвать его благие намерения, но все же его амбиции выстояли; просто они обернулись своей темной стороной. Особенно унизительно было то, что он сделал концепт-арт «Метал гира RAY» наградой для игроков, которые полностью пройдут VR Missions в американском издании. Выходило, что свихнувшиеся на геймплее психи из Америки, которым плевать на сюжет и которые знакомы только с версией Блауштейна, первыми получили информацию об MGS2. Этим фансервисом он сам загнал себя в ловушку. Злая ирония этой ситуации вдохновила его создать бессердечный метанарратив. Он решил сыграть на готовности невежественного американца верить всему, что ему показывают; на пустом тщеславии боевых подвигов в виртуальной реальности; и на долге, который принуждает играть свою роль независимо от того, нравится ли она вам. Все это обросло глубокими психологическими связями, пока Кодзима размышлял о превратностях собственной судьбы.

А кроме того, он не хотел, чтобы серия обрела самостоятельную жизнь. Каждая его игра должна была оставаться его собственным детищем, рожденным из тех страстей и настроений, что обуревали его, пока он ее делал. Планируя предательство, он решил сделать козлом отпущения надоедливые вмешательства совета директоров и коллективный стиль разработки. Только тогда все признают его единоличное авторство. Сети макиавеллиевской западни раскидывались, пока он вынашивал месть.

Притворяясь угодливым, он продемонстрировал, куда заводят компромиссы. Ответами на все сомнения стали поп-культурные отсылки, а официальный документальный фильм спрятал концы в воду. Интервью с доверчивыми иностранными журналистами нарисовали фальшивый образ блестящего творца, чей единственный грех – чрезмерная чуткость к чужим запросам. На самом деле Sons of Liberty не была бессмысленной, но свои тайны она откроет лишь тем, кто действительно ищет. Истинные поклонники смогут прочитать между строк настоящее повествование, отбросить шпионский триллер в пользу куда более личной истории. Оно плюнет в лицо бездумному эскаписту, целиком прошедшему все VR-миссии, и вознаградит бунтаря, который решит поискать скрытые смыслы. Sons of Liberty стала многомиллионным фиаско и при этом как-то умудрилась заработать всеобщее одобрение критиков, хотя фанаты были возмущены. Она вошла в историю тем, сколько споров вызвала.

На этом Кодзима собирался бросить серию и заняться другими проектами, не обремененными багажом его четырнадцатилетнего на тот момент детища. Оно исчерпало себя и грозило обратиться тюрьмой для собственного создателя, как уже случалось со многими японскими франшизами. Тема передачи эстафеты следующему поколению в MGS2 – это искреннее высказывание об обществе и личной ответственности, выдающее надежду на то, что и Кодзиме найдется замена. А еще это был отличный способ сбежать с корабля, который он сам только что потопил. Очередным гвоздем в крышку гроба стала Substance – еще более дерзкая попытка показать проблемы фансервиса. Теперь вопрос стоял так: найдется ли кто-то, кто взвалит на себя ответственность и приберет тот бардак, что оставил Кодзима? А если не найдется, он потребует возможности царить, чтобы разобраться с бардаком по-своему. Хвалебные оды на его странные эксперименты и стоны разочарования ими же схлестнутся в общественной дискуссии, навсегда вписав Кодзиму в историю как безумного двойственного гения.