Кодзима – гений. История разработчика, перевернувшего индустрию видеоигр

В 1995 году случилось и кое-что удачное: в Японии вышел фильм «Звездные врата» с Куртом Расселом и Джеймсом Спейдером. Эпичный и энергичный фантастический фильм Роланда Эммериха (запомните эту фамилию) повествует об очкарике-лингвисте, который ввязывается в сверхсекретную правительственную операцию. В сюжете присутствуют межпланетная телепортация, Древний Египет и инопланетное божество. Рассел играет полковника с каменным лицом, исследующего мир за порталом, а Спейдер – незадачливого ученого, который затесался в эту историю случайно и пытается выбраться. Кодзиме пришлись по душе отношения Рассела и Спейдера, и он невольно представлял, как Снейк Плисскен спорит с ученым-отаку. Когда же он узнал, что в Балтиморе, штат Мэриленд, проводится аниме-фестиваль «Отакон» (основан в 1994 году), решение было принято. Сюжет новой Metal Gear изменился.

«Звездные врата» Кодзиму вдохновили, но «Побег из Лос-Анджелеса» стал для него откровением. Кто бы мог подумать, что спустя столько лет на большой экран вернется сам Плисскен! Молодые зрители уже и не помнили, кто это такой. Это было неожиданно, смело и странно – что и придало Кодзиме уверенности. В конце концов, если Джон Карпентер поверил, что Америка готова к возвращению старого героя боевика по имени Снейк, то почему бы и второму не вернуться? А кроме того, «Побег из Лос-Анджелеса» был гипертрофированным переосмыслением оригинала; значит, план Кодзимы, собиравшегося сделать ровно то же самое, мудр. Проекту требовался только разумный маркетинг. В общем, его вела судьба. Он изменил сюжет игры, позаимствовав многое из фильма.

А еще Кодзима встретил женщину. К тому моменту, как производство Metal Gear Solid пошло полным ходом, он успел за ней поухаживать, жениться, и у них родился сын. Увидев, какие разрушения принесло последнее землетрясение, Кодзима решил жить полной жизнью – а для него это означало готовность принять трудности и ответственность, связанные с главной клятвой. После свадьбы его социальный статус повысился, но не это стало источником вдохновения. Глаза ему открыло отцовство. Глядя на беременную жену, он размышлял, в этом ли смысл жизни. Был это глубокий символ любви и заботы – или простой фокус ума, обусловленный эволюцией и описанный Ричардом Докинзом в «Эгоистичном гене»? В конце концов, если всякое животное и насекомое стремится выжить и размножиться, что такого магического в аналогичном процессе у человека? Размышлял Кодзима и о том, на что он пошел бы, чтобы спасти жену. О людях, у которых не может быть детей, потому что они бесплодны или социально неприспособлены. О детях, растущих без любви отцов, о том, кем они становятся. О различиях между близнецами; между оригиналами и их клонами. О том, что мы наследуем от родителей, а что нет. Обо всем, что связано с генетикой.

Он привел сына в офис, чтобы показать ему уровни, которые собирал из «Лего»; Кодзима надеялся впечатлить мальчика крутизной своей работы. Он подключил к телевизору крошечную камеру, чтобы показать, как будет работать камера в игре при движении игрока. Вернувшись домой, сын сказал, что папина работа – «целый день играть в игрушки». Это было особенно неловко с учетом того, что наборы для сборки фигурок жена Кодзимы выбросила, когда они стали жить вместе.

В Konami Computer Entertainment Japan (KCEJ) его игрушки никто не выбрасывал. Наоборот: люди строили идеальную игрушку, повинуясь каждой его прихоти. Пятый отдел сменился новым офисом – Konami ждали, что вот-вот начнется полномасштабная разработка. День за днем Кодзима мог отдавать всего себя своему детищу.

Небольшая, лично подобранная «команда Кодзимы» в поте лица трудилась над тем, чтобы разработать визуальный облик игры – крутой, но принимающий во внимание ограничения, накладываемые PlayStation. Когда новую Metal Gear придумывали, 3D-игры были еще редкостью, но к 1996 году конкуренция накалилась; а значит, чтобы быть первыми, нужно проявить изобретательность. Место действия игры Кодзима выбрал до того, как команда полностью разобралась в начинке системы, но эти идеи можно было масштабировать по необходимости. Чтобы сцены были кинематографичнее, команда разработала особый моушен-блюр – визуальный эффект, слегка размывающий изображение, скрывая торчащие пиксели и полигоны. Этот же эффект позволил выводить отдаленные объекты из фокуса, а художники теперь могли управлять тем, насколько грязно, тускло и мрачно выглядел мир. Кодзима был в восторге. Такого в играх раньше никто не делал.

Игра требовала терпения и внимания к окружению, поэтому окружение само по себе должно было стать персонажем, способным приковать к себе это самое внимание. Иначе игрок либо заскучает, либо ему будет слишком просто бегать по карте не задумываясь. Холодная ночь на Аляске подходила идеально: снежинки на воющем ветру; скрип снега под ногами; лужицы воды там, где потеплее; заснеженные охранники – зевающие, шмыгающие носами, чихающие, потягивающиеся и готовые задремать. Все должно было играть в унисон.