Кое-что о птичках

— Холодно, блин! — потом подошёл к блюдечку и опохмелился. Видимо, по старым дрожжам опьянение вернулось, и он уже самостоятельно, пошёл к тубусу, в котором путешествовал, где и улёгся с комфортом.

— Прям, как ты, — сердито заметила жена хозяина, наблюдавшая всю эту несколько сюрреалистическую картину от начала и до конца.

— Пидар-р-расы! — уверенно выкрикнул Жако и уснул.

— Точно, как ты! — убеждённо сказала жена.

Рядом всё так же текла жизнь, ничего не нарушалось — со скоростью болотной черепахи бежало советское время. Бежало во все стороны. Но, почему-то, не вперёд…

На Родине жизнь военного пенсионера, видимо, не слишком понравилась бывшему военному советнику. Его военные советы стали никому не нужны. И он стал советником своего попугая. И его собутыльником. Оба души не чаяли друг в друге. Причём у попугая оказалась действительно широкая душа, романтический характер и глубокий наблюдательный ум. Правда, иногда он страдал приступами меланхолии и отпускал язвительные шуточки. Словом, Жако оказался настоящим русским.

Вместе с советником они ходили в магазин за пивом и водкой. Вместе пели магазинские народные песни под одобрительные возгласы околомагазинной общественности. В этих же кругах общественности попугай быстро стал знаменитым. Его любили и уважали. Но так продолжалось недолго. Сказалась разница в возрасте. Советник начал быстро стареть и часто болел. И вскоре он окончательно спился и окончательно умер, павший в неравной борьбе с советской действительностью, скоропостижно завербовавшись в «подземные войска». Тоже, наверное, «советником»…

А молодой попугай Жако остался. Он очень тяжело переживал потерю своего друга-советника. Стал ещё более меланхоличен и часто повторял в задумчивости: «А кто мы?.. Всё! Всё!.. Пора успокоиться. На красивую жизнь можно надеяться, но не стоит рассчитывать… Ну, будьте человеком!.. Дайте выпить мужику!..»

Вдова советника после смерти мужа стала видеть в очеловеченном и сильно пьющем попугае, оставшемся без своего друга и хозяина, непосредственную угрозу разумной жизни. По крайней мере, в её собственной квартире.

Поэтому давно и преданно не полюбившая попугая женщина подарила его вместе с клеткой и рассказами о том, какой он умный и говорливый, в «живой уголок» при одной из школ, умышленно не сообщив о его пагубной страсти к спиртному и нелицеприятным высказываниям.

После того, как Жако мужественно адаптировался к новой непривычной обстановке, он научил половину учеников младших классов таким изощрённым ругательствам на русском и английском языках, что возмущённые познаниями своих чад родители стали с гневом требовать у директора школы, чтобы тот избавил уважаемое учебное заведение от «заморского хулигана».

Но директор решил воспользоваться ситуацией и попросил родительский комитет в очередной раз организовать среди родителей сбор денег «на приобретение учебных пособий», а то заморская птица останется в школе на неопределённое время.

Однако время оказалось очень даже определённым. И определил его всё тот же директор: «Чтоб завтра же этого «чуда в перьях» я здесь не видел!».

А случилось это после очной ставки попугая с директором, на которой попугаю хватило всего нескольких мгновений, чтобы удивительно метко охарактеризовать директора:

— Привет, придурок, сволочь, сука! — сказал Жако и демонстративно начал серить.

Но и до этого уже вся школа знала, что попугай не только ругается, но и ведёт себя как-то странно: кусочки яблок и груш, которые ему среди прочего приносили посетители школьного «живого уголка», тщательно пережёвывались, и образовавшийся мякиш сбрасывался в поилку с водой. После чего попугай терпеливо ждал несколько дней, пока всё содержимое поилки не забродит. И, только когда бражка была готова, начинал активно пить. Потом набычивался, перья на холке вставали дыбом, и начинал голосить так, что дети младших классов начинали плакать, а кое-кто даже пускал жидким в трусики. Крики пьяного попугая явно были скопированы со звуков, издаваемых африканскими бабуинами перед боем. или спариванием.

А в последнее время было замечено, что в брагу попугай стал добавлять кору и щепки. Понимающие стали говорить:

— Коньяк готовит!..

Уже на следующий день Жако оказался на Птичьем рынке с помощью школьного завхоза.

А добросердечные колхозники, с которыми наш фотограф отмечал приобретение хомяков, не восприняли всерьёз его покупку и вручили ему напоследок клетку с попугаем, так убедительно говорившим, что он — «свой».

Каждый бы, наверное, с испугу закричал, что он «свой», если бы увидел тянущиеся прямо к тебе огромные колхозные ручищи, пахнущие соляркой и дешёвым табаком, и трясущиеся в каком-то непонятном вожделении.

Даже наш бывалый и хулиганистый попугай поспешил признаться, что в прошлом он — наверное, тоже колхозник, за что и попал в клетку. Выручай своих!

И вот этот-то приспособленец Жако станет у нас пробоваться на роль «птички-на-вылет» у нашего районного фотографа. Вернее, он ещё не знал, что будет проходить кастинг. Впрочем, фотограф этого тоже ещё не знал.