Кое-что за Одессу

Впрочем, по званиям военных нынешние названия явно превосходят советскую эпоху: унтер-офицера заменил инженер-генерал (Деволановская против Вакуленчука), адмирал вместо однофамильца-красногвардейца («адмирала Лазарева» против П. Лазарева – самое элегантное переименование), генерал-фельдмаршал вместо матросов («Воронцовский переулок» против «Краснофлотского переулка).

Итак, наша цель – памятник Светлейшему князю, генерал-фельдмаршалу Михаилу Семёновичу Воронцову и Преображенский собор, где находится его могила. Но как водится, по дороге расскажем ещё кое-что.

Матросский спуск и пара кварталов Ольгиевской улицы выводят нас на одесские «Пять углов». При прямоугольной сетке улиц это – большая редкость, но случается: от перекрёстка Новосельского и Ольгиевской начинается наша родная Нежинская. Другой конец Нежинской также упирается в площадь пяти углов: через неё проходит Преображенская улица, на ней кончается улица Жуковского и начинается Тираспольская.

Пару слов про Новосельского. Николай Александрович был не только градоначальником Одессы, но и одним из основателей Российского общества пароходства и торговли. Все пароходы РОПиТ строились с расчётом на вооружение в случае войны для использования в качестве вспомогательных крейсеров, то есть для охоты за одиночными транспортами противника, так что и тут без военной темы не обошлось.

Если же «проскочить» от «пяти углов» вверх по Ольгиевской два с половиной квартала, то можно посмотреть на дом № 10. Именно в нём жил в юности конструктор ракетных двигателей Валентин Петрович Глушко. Его родной дом расположен в шести кварталах от места, где учился Сергей Павлович Королёв. Но документальных свидетельств их встречи в Одессе нет.

Нежинская в советское время носила имя Франца Меринга. Нам даже обидно, что название не сохранилось. Во-первых, это название для улицы редкое, можно сказать – уникальное: историк Франц Эрдман Карл-Вильхельмович Меринг до того, как стать коммунистом, пару десятилетий спорил с Карлом Хайнриховичем Марксом и перешёл на его сторону, только когда исчерпал доводы против исторического материализма – а в СССР не любили упоминать, что Маркса можно оспаривать. Во-вторых, его обессмертили в «Золотом телёнке» Ильф и Петров. Бендер убедил Корейко отдать миллион в обмен на, как сказали бы сейчас, файл с компроматом. И вот «когда они повернули на улицу Меринга, над городом пронёсся воющий звук сирены». Начинается учебная тревога, Корейко надевает противогаз и сбегает. Естественно, мы – жители улицы Меринга – обожали это место знаменитого романа.

Имя Меринга встречается в, на мой взгляд, очень смешном диалоге пьесы Маяковского «Баня». Не могу удержаться, чтобы не привести его:

ПОБЕДОНОСИКОВ

Войдите!

ПОБЕДОНОСИКОВ

Вы?!!

НОЧКИН

Я…

ПОБЕДОНОСИКОВ

Двести тридцать?

НОЧКИН

Двести сорок.

ПОБЕДОНОСИКОВ

Пропили?..

НОЧКИН

Проиграл.

ПОБЕДОНОСИКОВ

Чудовищно! Непостижимо! Кто? Растратчик! Где? У меня! В какое время? В то время, когда я веду моё учреждение к социализму по гениальным стопам Карла Маркса и согласно предписаниям центра…

НОЧКИН

Ну что ж, Карл Маркс тоже в карты поигрывал.

ПОБЕДОНОСИКОВ

Карл Маркс? В карты? Никогда!!!

НОЧКИН

Ну вот, никогда… А что писал Франц Меринг? Что он писал на семьдесят второй странице своего капитального труда «Карл Маркс в личной жизни»? Играл! Играл наш великий учитель…

Маяковский точен в том отношении, что Меринг опубликовал за год до смерти – в 1918-м – книгу «Karl Marx. Geschichte seines Lebens», то есть «Карл Маркс. История его жизни». С учётом тесного личного знакомства Меринга и Маркса и нового интереса к Марксу, наблюдаемого сейчас, переиздание книги Меринга вполне уместно.