Кофе и полынь

Точно зачарованная этой мыслью, я сделала шаг к графу Ллойду, затем другой, третий… А очутившись перед ним, протянула руку естественным и строгим жестом; получилось, скорей, как у почтенной супруги или у вдовы, нежели как у светской кокетки, но граф без раздумий поступил так же, как, вероятно, поступал и при жизни.

Он склонился — и запечатлел на тыльной стороне ладони вежливый поцелуй.

Я ничего не ощутила.

Совсем ничего.

Ни прикосновения пальцев, ни дыхания, конечно — просто пустота.

— Вы вернулись, милая леди, — произнёс граф Ллойд, выпрямившись.

Вблизи, с расстояния вытянутой руки, черты его лица начинали просматриваться, если сосредоточить на них взгляд, но подспудно я понимала, что этого лучше не делать. Угрозы по-прежнему не чувствовала, нет…

Просто поступить так было бы невежливо.

«Он — темнота, тень, — пронеслось в голове. — Тогда я — фонарь, свет которого разгоняет темноту?»

— Я ведь обещала, — улыбнулась я одними губами, без теплоты. — Я много думала о вашей просьбе, и теперь готова предложить сделку.

Он застыл на месте — точно отпечаток туши на бумаге, медленно растекающийся и изменяющийся, но притом неподвижный.

— Сделку? — эхом переспросил он.

На мгновение я прикрыла глаза, набираясь решимости, глубоко вдохнула — и снова заговорила:

— Вы сказали, что вам не на кого положиться. Некому взять на себя бремя и обязанности вашего рода, который служил Аксонии веками. Ваш сын гуляка, а дочь хоть и умна, но образования и должных навыков у неё нет… Так вы сказали. Я готова сделать то, что не могут они: найти предателя, найти убийцу и вернуть украденные документы. Взамен мне нужно одно: сонмы мёртвых, что стоят за вашей спиной. Вы и ваши вассалы, — уточнила я твёрдо, не позволяя себе испугаться или остановиться. — Вы должны будете найти для меня одного человека, колдуна, который не жив и не мёртв, а существует посередине… найти его тело, которое привязывает его к этому миру. Вот моя цена.

То тёмное пятно, которое было у графа вместо лица, дрогнуло — и вдруг потекло спиралью, закручиваясь в самое себя, подобно воронке водоворота. От неожиданности меня пробрало дрожью, но я не сдвинулась с места.

Не отступил и он.

— Милая леди, — спросил он тихим голосом, и впервые тембр напоминал живое, человеческое звучание. — Кто вы?

Кожа у меня покрылась мурашками; я ощутила озноб, но отступать было некуда… невозможно.

— Моё имя Виржиния-Энн, графиня Эверсан-Валтер.

Хотелось упомянуть и Вильгельма Лэндера, который титул и земли получил за доблесть и верность; и Алвен, жрицу дубопоклонников, столетиями хранившую эти земли; и семейство Черри, которым я тоже гордилась, пускай у них не было ни титулов, ни долгой и славной истории…

— Эверсан, — произнёс вдруг призрак. — Иден, молодой граф Эверсан. Я помню. Я знаю. Хорошо. Я… — голос его вдруг совсем утих. А потом снова окреп: — Я верю. Пусть будет так. Я найду — мы найдём — мёртвого колдуна, немёртвого колдуна.

— Но сперва я найду предателя, убийцу и украденные документы, — ответила я негромко.

И — снова протянула руку, но на сей раз ладонью вперёд, на уровне груди.

Граф Ллойд сделал то же самое, но очень-очень медленно, точно преодолевая сопротивление. Как в толще воды; как в кошмарном сне… А потом наши ладони соприкоснулись, и я впервые очень ясно ощутила нечто. Не тепло; не холод; не влажность; не сухость.

— Уговор, — сказал граф Ллойд и, как показалось мне, улыбнулся.

— Уговор, — кивнула я.

И наконец отступила.

Сердце у меня колотилось так, что его биение, наверное, можно было услышать снаружи комнаты. Подойдя к столу, я быстро написала на листе бумаги несколько строк — адрес, который сообщила служанка, и короткий пересказ её истории, затем сложила вчетверо и, выждав положенное время, потянула за звонок.

В сторону призрака я старалась не смотреть; ладонь зудела, и на ней проступали… нет, не знаки, а тени, беспрестанно движущиеся. Они то проявлялись, то исчезали, а когда мисс Смит открыла дверь, то от них не осталось и следа.

По крайней мере, на вид.

Остаток вечера прошёл как в забытьи. В памяти совершенно не отложилось, как я вернулась в гостиную к леди Уоррингтон и остальным, как передала записку Эллису, поддерживая нашу игру на публику, как сварила ещё несколько порций кофе на песке. О чём мы разговаривали, когда детектив ушёл — загадка. Однако леди Уоррингтон и её подруги, вероятно, остались довольны, если не сказать больше; кажется, они взяли с меня обещание приходить снова, хоть иногда, а с леди Чиртон — обещание напоминать мне об этом.

Словом, расстались мы приятельницами.

Стоило же отъехать от клуба и свернуть за угол, как на дорогу выскочил человек, суматошно размахивая руками, заставил автомобиль остановиться — и сел рядом со мной.

— Ох, ну и погодка — опять моросит, а у меня, между прочим, с утра во рту ни крошки — если не считать вашего кофе и двух печений, — выдохнул он, и я точно очнулась, возвращаясь в наш бренный мир.

В ладони будто бы пульсировало что-то, но сейчас уже едва ощутимо.

— Эллис, — улыбнулась я.