Кофе от баронессы Кюцберг

– Капитан глаза закрывать? – спросил сержант.

– Смысла нет, – ответил капитан, – у них два выбора или работать с нами или идти на откорм Гавриле. Он молодое мясо любит. Третьего им не дано.

– Джага, – сказал Колчак, – мы кажется, с тобой в капкан попали? Похоже, эта милиция не правильная, ты не чувствуешь, что от них псиной воняет за версту.

– А где ты их видал правильных? – засмеялся Джага, – а эти и вовсе не менты, это ремесленники с мукомольного завода.

– Почему не менты? – возразил капитан, – менты, но в прошлом и ты зря индус назвал нас ремесленниками.

– Я понял, с какой вы «улицы», но Фуре, после этого не жить, да и вам верёвки сделают. Вы думаете, меня никто не дублирует?

– Да нам до твоих дублёров очень, очень, глубоко наплевать. Сержант заклей ему рот скотчем, чтобы он лишнего ничего не наговорил на свою голову, – капитан бросил сержанту скотч.

Сержант отмотал кусок клейкой ленты и быстро наклеил Колчаку на рот.

– Вот так – то лучше будет, – сказал капитан. В это время ему кто – то позвонил. Его лицо постепенно мрачнело, сам он ничего не говорил, только слушал и ежеминутно повторял одно и, тоже слово «ясно».

Джага не понимая, что происходит, смотрел на стражей порядка с лютой ненавистью.

– Я не знаю, кто вы, но от меня о смерти Луки вы ничего не услышите. Я его не видал с прошлого китайского века.

– Да не нужен нам ваш Лука, Нам ты нужен и наши почтовые марки, которые вы с Колчаком и Водолазом умыкнули у вашего бывшего соседа Андрея. Ты что не понял, что мы вас в лес везём не на прогулку? Как вы себя поведёте. – От этого будет зависеть ваша дальнейшая судьба, – сказал капитан.

– Какие марки капитан? На хрен они мне нужны. Я только дойч марки признаю, да доллары. А вы все инфузории, повелись на слизи, – оскорбил их Джага.

– Сейчас договоришься, и тебе пасть прикроем, – сказал грубо сержант.

– Хочу заметить, – поднял вверх руки в наручниках Джага. – На время. – А знаете почему?

– Почему? – спросил капитан.

– Потому что я еду здесь с Колчаком. Вы делаете ему плохо, значит и мне. Похоже, из вас в скором будущем кипень сотворят и в отхожее место сольют. Колчака уже хватились, и город сейчас наша братва оцепит и лес прочешет вдоль и поперёк. А пацаны у нас, я вам скажу, один десяти десантников стоит. Жалко мне вас господа жандармы.

– Ты не преувеличивай, значимости своего Колчака, и не пугай нас. А то мы все сейчас заикаться станем, и диалога у нас не получится, – с иронией сказал капитан.

Менты ехидно после слов капитана засмеялись.

– Мужики, да ЁКЛМН. Вы все рамсы перепутали, – заорал Джага, – эти марки Андрея, давно нашли, – правда половину, у Егора Бедуина, – выдумал находчивый Джага, назвав первую попавшую кличку, которая пришла ему на ум. И он сейчас баланду кушает в следственном изоляторе. Это мне Надька рассказывала, бывшая жена Андрея и моя соседка. Может вы обратили внимание, когда мы отъезжали от подъезда, она из окна нас провожала. Она в милиции работает в уголовном розыске.

– Ты чего болтаешь? – взбесился капитан, – какой Егор Бедуин? Я сейчас справки наведу, если ты нам фуфло гонишь, я лично сам из твоего трухлявого тела, фигурных полосок наделаю, и на бешбармак Гавриле пущу.

– Прошу тело моё оставить в покое? Не то, когда я останусь без наручников, тебе за его оскорбление придётся ответить по всей строгости закона джунглей, – не поняв опасности, храбрился Джага.

– Сержант, – взвинтился капитан, – он мне изрядно надоел, – заткни ему пасть.

– Клей мать тебя ёк, всё равно вам всем кипень будет, клянусь подошвами сапог кота.

– Какого ещё кота? – распалился капитан.

– Какого? Какого? – передразнил капитана Джага, – того кота, который сапоги носил. Неужели Шарля Перро не читал?

Сержант прыснул от смеха, но рот Джаге заклеил.

Их привезли прямо к заимке. Дорога была там расчищена.

Гаврила с довольной улыбкой встретил их.

– Вот это мясо, – восхищался он, осматривая Колчака, – им я сам буду лакомиться, а этого чурека, – показал он на Джагу, – я метельщикам скормлю.

– Гаврила занимайся своим делом? – сказал капитан, – забери у них сотовые телефоны и прикуй в кладовке, чтобы они не дёргались? Наручники не снимай, а заглушки со рта сними.

– Не беспокойся. Всё будет о кей! – сказал Гаврила и, толкая пленников в спины, повел их в кладовку. В кладовке, он перетянул их наручники цепями, и пристегнул конец цепи к металлической скобе. Когда Гаврила повернулся задом к Колчаку, то получил сильный удар ногой взад, от которого он взревел:

– Ах, гад, ну ты попомнишь у меня, когда тебя передадут мне, – занёс он руку над головой Колчака.

– Гаврила, – окрикнул его сержант, – их пока не трогать. Капитан думает, с ними альянс навести. Если он состоится, то они сами из тебя после фрикаделек наделают. А сейчас накорми их и воды дай. Хозяин приедет, распорядится, что делать с ними.

– Понял, мне дальше объяснять не надо, но пацаны молодые, мясо должно быть вкусное.

– Ты Гаврила редкий гурман, – сказал сержант, – хочешь полакомиться потомком вора в законе.