Кофейная горечь

Эллис засмеялся, и белые зубы его влажно блеснули в темноте.

— Ваша правда, Виржиния, — согласился он, успокоившись. — О, а вот и доктор! Нэйт, мы только тебя ждали. Как насчет ужина?

— Аппетит разыгрался — как всегда после работы, — печально вздохнул доктор Брэдфорд и поправил очки на переносице. — Леди Виржиния, рассчитываю на ваше гостеприимство.

— Вы не разочаруетесь, — светски улыбнулась я, чувствуя себя участницей фантасмагорического представления.

Ехать обратно было далеко не так удобно, как в деревню. Во-первых, в темноте автомобиль постоянно попадал колесом в какие-то ямы, и нас всех трясло, как горошины в банке. Во-вторых, от Эллиса и от доктора Брэдфорда исходил пренеприятный запах — работа с мертвыми телами отнюдь не освежает. Пока мы добрались до дома, я уже успела твердо решить, что сначала всеми правдами и неправдами загоню своих гостей в купальню и только потом, отмытых и благоухающих не иначе, как розой, усажу за стол.

Даже если для этого мне придется задержать ужин и посидеть голодной.

Впрочем, долгих уговоров и не потребовалось. Хватило только одного намека — и Эллис, и его друг горячо поддержали идею купания. Слугам даже не пришлось греть воду дважды: Брэдфорд вымылся так быстро, что она не успела остыть, а детектив не побрезговал и залез в ту же ванну.

Честно говоря, я немного опасалась, что разговор о вскрытии и прочих неаппетитных вещах начнется уже за ужином. Но Эллис быстро оглядел всех собравшихся в столовой, слегка задержавшись на мистере Оуэне, негромко беседующем с Эвани, и на мистере Джонсе, застывшем у дверей — и улыбка у него стала особенно милой и непринужденной. А беседа свернула в безобидное русло — природа, погода, споры в парламенте и, конечно, несомненный кулинарный талант моего повара. Я сдержанно похвалилась, что готовит не один человек, а супружеская чета, и Эллис выразил желание непременно побеседовать с ними чуть позже.

Как и с другими слугами.

Уже потом, после чая и сладостей, мы с Эллисом и доктором Брэдфордом отправились в мой кабинет. Я хотела попросить Эвани посидеть со мною для соблюдения приличий, однако вовремя вспомнила о том, при каких обстоятельствах она узнала об убийстве, — и остановила свой выбор на Мадлен.

— Ну-с, приступим, — детектив развалился в единственном кресле, закинув ногу на ногу. Мы с Мэдди чинно уселись на диванчике для посетителей, а доктор, словно звезда программы, — на стул, разложив на моем письменном столе свои записи. — Нэйт, слово тебе.

Брэдфорд вдумчиво пошуршал мятыми листами бумаги.

— Ты, как всегда, торопишься, Эллис, — покачал он головой. — Уверен, что эти милые леди готовы выслушать весьма неприятные вещи?

— Спроси их сам, — широко улыбнулся детектив. — Только учти, что леди Виржиния уже не в первом расследовании мне помогает. А не далее, как месяц назад, она самолично обезвредила опасную преступницу — тростью сломала ей руку и едва не проломила череп. И все это — при полнейшем самообладании.

Доктор Брэдфорд задумался лишь на мгновение.

— В таком случае — приношу извинения за то, что сомневался в вас, леди Виржиния, — склонил он уважительно голову и внезапно обратился к Мадлен: — А вы, мисс?

Мэдди упрямо вздернула подбородок и весьма характерным жестом объяснила, что останется на месте, и черта-с-два ее кто-нибудь отсюда сдвинет.

— Вот и славно, — подытожил Эллис, довольно щурясь. — Нэйт, так что там с внутренними повреждениями?

— Если говорить совсем просто… Их слишком много и они слишком странные, чтобы предполагать, что убийство это — бытовое, — Брэдфорд поправил очки, и стекла загадочно блеснули в дрожащем свете газовой лампы. — Удалена часть внутренних органов — сердце, почки, печень. Причем характер повреждений говорит о том, что некоторые из них — не сердце, разумеется — вырезали еще у живой жертвы. Анализ крови можно будет сделать только завтра, но я бы предположил, что Элизабет Доусон опоили морфием или другим наркотиком, иначе бы она погибла от болевого шока гораздо раньше. Кисти рук, большие и безымянные пальцы на ногах, глаза и губы тоже были удалены «вживую».

Воцарилась мертвая тишина. Мадлен до боли сжала мою руку и побледнела, как привидение, да и я, наверно, выглядела не лучше. Все же самообладание самообладанием, но стоит только представить, что вынесла бедная Бесси… Но слабость длилась всего мгновение, а потом из глубин моего существа обжигающей волной поднялся гнев. Внезапно я поняла, что сделаю все, чтобы разыскать убийцу — если понадобится, даже вновь рискну собою и стану приманкой. Потому что нельзя таким извергам ходить по земле и радоваться жизни — их надо уничтожать, любой ценой.

— Да уж, с убийством по пьяни не перепутаешь, — Эллис задумчиво прикусил ноготь на указательном пальце и помолчал недолго. — Я бы предположил, что это убийство совершено, скажем так, одержимым. Или оно ритуальное. Нэйт, все операции были проведены мастером своего дела или любителем?