Кофейная горечь

— Вы любите детективы, да, леди? — робко улыбнулся Энтони и заправил мягкий локон за ухо. — Отец мне начинал читать одну книгу, про очень-очень умного сыщика Чарли Хопса. Он еще все время трубку курил, такую, знаете, настоящую… Но мне не понравилось, — вздохнул мальчишка и тут же уточнил: — То есть про трубку понравилось, только там все время кто-то умирает, и слушать грустно. Я больше люблю слушать про странствующего принца Гая.

— Правда? — поощрительно спросила Эвани. — И что это за принц?

— Это очень хороший принц, — оживился Энтони. Я невольно улыбнулась. Все-таки есть в нем что-то земное. Хотя, к примеру, Ужасные Дагвортские Близнецы из всех книжек предпочитали исторические труды, а если была возможность улизнуть из замка, навстречу настоящему приключению — бросали и их. — Понимаете, у него есть говорящий конь, которого зовут Конь, и обычная неговорящая собака, которую никак не зовут, и он странствует по всяким королевствам, чтобы совершить тысячу подвигов во имя своей принцессы, а принцессу зовут Мария-Анжелика-Валентина-Георгина Прекрасная, и она сидит в заколдованной башне, которую прокляла коварная ведьма Гырра, которая еще прокляла принца Гая, и принц Гай по ночам превращается в злодея по имени Йагги, который хочет совершить тысячу злодейств во славу Гырры, а если принц совершит подвиги первым, то проклятие спадет, а если Йагги — злодеяния, то принцесса превратится в старуху, а Гырра станет молодой, но у нее есть тайна, и, может, на самом деле это Георгина всех прокляла, а принцесса на самом деле Гырра, а настоящий принц — Йагги, и я не знаю, за кого переживаю больше, потому что они все очень-очень замечательные, вот… А почему вы так на меня смотрите?

Я уже и не знала, смеяться мне или плакать. Эвани уже тоже все губы искусала, пытаясь сдержаться. А Энтони говорил, все больше воодушевляясь, то теребя ворот рубашки, то дергая прядь волос, так и норовящую выбиться из-за уха. Глаза сияли, как звезды, а румянцу на щеках и задорным ямочкам, наверное, даже Мэдди бы позавидовала.

Если бы не темно-зеленый плед, укрывающий больные ноги, Энтони было бы не отличить от других мальчишек.

— А хочешь, мы сейчас вместе почитаем эту книгу? — предложила вдруг Эвани. — Мне очень-очень интересно, что за приключения ждут принца Гая, который по ночам превращается в злодея по имени Йагги.

— Хочу! — восторженно кивнул Энтони и, толкнув колеса своего кресла, подкатил его поближе к другому концу стола. — Вот она, эта книга… Мисс Эвани, а давайте вы первая почитаете? Ну, пожалуйста! — и он уставился на нее огромными голубыми глазищами.

Устоять было невозможно.

Эвани начала читать с того места, где остановился сэр Шилдс. Принца Гая как раз окружили сто суровых чжаньцев с огромными мечами, и, исходя из всех предпосылок, он непременно должен был погибнуть. Но если учесть, с каким восторгом вслушивался Энтони в каждое слово, бравый Гай и не из таких передряг выбирался. Логики в этом не было совершенно, но какая тут логика, если речь идет о принце?

Прошло полчаса, потом час, но Эллис с сэром Шилдсом все не возвращались. Меня уже стало утомлять обилие выдуманных имен и событий, но Эвани, кажется, напротив увлеклась книгой, с помощью подсказок Энтони разобравшись в хитросплетениях сюжета. Мне же оставалось только потихоньку крошить вафлю и пить остывший чай — слуги и не думали приносить новый, а звать их не хотелось, потому что тогда пришлось бы перебить Эвани. Впрочем, я не успела заскучать окончательно, когда дверь, наконец, отворилась, и наши пропавшие мужчины вернулись.

Вскоре после этого мы как-то быстро распрощались. Напоследок Энтони взял с Эвани клятвенное обещание, что она будет приезжать к нему хотя бы раз в два дня и немного читать книгу. Сэр Шилдс отнесся к этому уговору более чем положительно — кажется, историк был просто счастлив, что у его сына появились «новые друзья». Эллис же, напротив, был мрачен и держался в стороне от беседы. Уже когда мы садились на лошадей, он вдруг выкинул такое, чего от него никто не ждал.

Эллис принял поводья из рук слуги, той самой девушки в балахоне — и внезапно сдернул с нее капюшон. А она…

Услышав резкий выдох, я обернулась.

Детектив с трудом удерживал тонкое девичье запястье, а служанка шипела, как кошка.

— Извините, — мягко произнес он. — Это вышло случайно.

Девушка выдернула у него свою руку, развернулась и, подобрав полы балахона, припустила к конюшне. Двое оставшихся слуг проводили ее странными взглядами.

— Что это было, Эллис? — поинтересовалась я, когда мы уже выехали на дорогу.