Когда ад замерзнет

И сейчас они, судя по звуку, зачем-то сыплют мне под дверь какую-то крупу.

— Это еще что такое?

Женский голос, я его и раньше слышала.

— Мам…

— Немедленно все уберите. — Женщина, похоже, рассержена. — Вот прямо сейчас, Саша, взял веник и подмел, сию секунду. Миша, от тебя вообще не ожидала.

— Мам, она вампир.

Фраза прозвучала очень уверенно, сразу видно: человек долго думал, сопоставлял факты, и я у него получилась вампиром, что ж.

— Глупости какие. Немедленно принесите веник и подметите. — Женский голос приглушенный и сердитый. — С чего ты решил, что…

— Ну, смотри. — Похоже, мальчишка сдаваться не намерен. — Никто ее днем не видел, выходит только после того, как стемнеет. Никаких продуктов она не покупает, я сам следил, никогда не приносит сумок с продуктами, даже небольших пакетов. Что она ест? Она не выбрасывает ничего такого, что говорило бы о том, что у нее есть какая-то еда. Она вообще ничего не выбрасывает. Когда она переселилась, у нее были коробки, я сам видел — с книжками, и одежда какая-то. Ни посуды, ни еды. А внешность? Все как в книгах: бледная кожа, синяки вокруг глаз…

— А крупа зачем?

— Если вампиру подсыпать крупу или мак, он с места не сдвинется, пока не пересчитает все зерна, тут-то мы ее и раскроем. — Мальчишка решил стоять на своем до конца. — А потом, смотри: как только она поселилась, так ночью Митрофановна из флигеля умерла.

— Саша, не городи ерунды. — Женщина явно сдерживает смех. — Ну-ка, мигом за веником. Вы бы ей чеснока еще подбросили, ну что за глупости.

— Вот ты не веришь мне, мам, а в кино тоже так: никто не верит, пока вампир не выпьет кровь из всех, кто вокруг.

— Ну, она тут уже две недели, а никто не умер.

— А Митрофановна?

— Митрофановне было восемьдесят шесть лет. — Женщина фыркнула. — Когда-то же она должна была умереть? И потом — вряд ли ее кровь могла заинтересовать вампира. А больше с тех пор никто не умер.

— Она может охотиться на улицах, ведь куда-то же она ходит по ночам.

— Тише, она может услышать! — Женщина смеется. — Надо же, что удумали!

— Вампиры днем спят, мам, ничего она не слышит.

Голоса затихли, дальше по коридору хлопнула дверь.

Так, час от часу не легче. Значит, я вампир.

В принципе, вампиром быть, наверное, совсем неплохо. Я бы, наверное, не отказалась от бессмертия, при этом вампиры умеют летать, превращаться в разных забавных зверей, а самое главное — никаких расходов на питание. В моем случае это важно, денег у меня почти не осталось, а есть очень хочется. С другой стороны, наших граждан сложно назвать экологически чистым продуктом, так что, будь я вампиром, с питанием возникли бы проблемы. Впрочем, что-то можно решить, но проблема в том, что я не вампир, к сожалению, иначе моя жизнь была бы куда как проще.

За дверью снова кто-то возится, метет веником. Что ж, крупа под дверью — не самое худшее, что там могло оказаться.

Я набираю в кружку воды и ставлю кипятильник — растворю суп, что ж делать. Тем более, булочки есть, пусть и черствые, но я знаю, как их оживить, просто подержу их над паром, и все. Если бы и остальное было так легко исправить.

Например, вот эта идиотская квартира.

Когда я сюда въехала, то не поняла сперва, почему помещение имеет такую странную конфигурацию, а потом разобралась. Когда-то это была огромная гостиная в добротном и новом купеческом особняке, она занимала почти весь этаж. Впоследствии дом большевики у владельца отжали, его самого, если он не успел сбежать, наверняка поставили к стенке, а дом перестроили и разделили на несколько квартир с длинным общим коридором, темным и пыльным. Каждому жильцу достался кусочек этой гостиной, а на втором этаже у прежних хозяев были спальни, и теперь кое у кого из здешних жильцов там второй ярус, у некоторых даже отдельные квартиры, но у меня вверху совсем не спальня, а крохотная каморка мансарды. Когда-то там, наверное, спала служанка, и под кипами хлама там до сих пор сохранились убогая деревянная кровать столетней давности и колченогий табурет, заляпанный воском. Я, конечно, понимаю, что осталось это богатство, наверное, от прежних жильцов, превративших это помещение в склад ненужных вещей, но гораздо интереснее думать, что спала там, например, нянька, которую специально поселили рядом с «детской».