Когда Бог был женщиной. Как древнейшая религия Богини сменилась патриархальной верой в богов-мужчин

Хотя древнейшие образцы письменности, обнаруженные где-либо на земном шаре, появились в храме Царицы Неба в Эрехе (Шумер) незадолго до 3000 г. до н. э., письменность того времени, по-видимому, использовалась главным образом для храмового делопроизводства. Вновь прибывшие группы с Севера переняли эту манеру письма, известную как клинопись (маленькие клиновидные знаки, вдавленные во влажную глину), и использовали ее для создания собственных записей и литературных произведений. Профессор Кьера комментирует: «Удивительно, но почти вся известная нам литература была записана в течение столетия или двух веков, крайне трудных для жителей Месопотамии – после 2000 г. до н. э.»[30]

. Означает ли это, что до тех пор письменность никогда не рассматривалась как средство передачи мифов и легенд или что именно в то время ранее существовавшие таблички были уничтожены либо переписаны – вопрос открытый. Но, к сожалению, именно поэтому нам приходится опираться на литературу, написанную уже после начала северных вторжений и завоеваний. Тем не менее сохранение, а в некоторых областях и возрождение Богини как верховного божества, обычаи и ритуалы, молитвы и мифологическая символика, а также свидетельства в виде храмовых мест и статуй дают нам немало сведений о почитании Богини даже в тот период. Более того, до некоторой степени они позволяют нам, наблюдая за развитием переходных процессов в течение последующих двух тысячелетий и экстраполируя их на прошлое, лучше понять природу женской религии, которая, возможно, существовала в более ранние исторические периоды, вплоть до неолита.

Как уже упоминалось выше, поклонение женскому божеству чаще всего рассматривалось как второстепенное дополнение к религиоведческим исследованиям древних культур, причем большинство авторов, по-видимому, предпочитали обсуждать те периоды, когда мужские божества уже вышли на передний план. Во многих исследованиях беглое упоминание о Богине служит лишь предисловием к пространным рассуждениям о сменивших Ее мужских божествах. Неявные выводы о том, что почитание женского божества было обособленным, незначительным, нетипичным или просто курьезным явлением, представляются наиболее ошибочными. Поскольку большинство трудов посвящено одной конкретной географической области, этим отчасти объясняется то обстоятельство, что Богиня обычно идентифицировалась по имени или именам, присущим данному региону, а общая картина при этом намеренно упускалась из вида.

Однако при более внимательном рассмотрении становится ясно, что многие из имен, имевших хождение в разных областях, были просто различными титулами или эпитетами Великой Богини – например Царица Неба, Повелительница Высот, Небесная Владычица, Госпожа Вселенной, Верховная Богиня, Львица Священного Собрания или просто Святейшая. Часто для большей ясности к имени добавляли название города или местности. Тем не менее мы имеем дело не с несметным числом сбивающих с толку божеств, а со множеством титулов, которые происходят из разных языков и диалектов, однако относятся к очень схожим между собой женским божественным сущностям. Если принять эту более широкую и всеобъемлющую точку зрения, становится очевидным, что за различными манифестациями женского божества на Ближнем и Среднем Востоке стояла одна и та же Богиня – которая для своих адептов была тем же, что и Бог для верующих наших дней.

В «Сирийской богине» Стронга и Гарстанга (1913) некоторые из этих связей получают истолкование. «Среди вавилонян и северных семитов Она была известна как Иштар. В Библии Она – Ашторет, в Финикии – Астарта. В Сирии Ее называли Атар, а в Киликии ее имя звучало как Ате (Ата)».

В «Золотом осле», сочинении Апулея, римского литератора II в. н. э., герою является сама Богиня и объясняет: