Когда боги глухи

– Что же так до старости и думаете грибки-ягоды принимать от населения? – насмешливо спросил Леонид. – А за кордон сообщать о годовых урожаях даров природы?

Раньше Супронович не позволял себе такого тона по отношению к своему шефу. То было раньше, а теперь шефы у Леонида другие. Судя по всему, Ростислав Евгеньевич сам попал в подчинение к бывшему своему холую!

– В Череповец еще можно попытаться, – примирительно начал он. – Там находится наша главная база. Директор заготконторы ездит сюда ко мне охотиться, как-то после рюмки то ли в шутку, то ли всерьез предложил идти к нему замом.

– Воспользуйтесь, – заметил Леонид. – Здесь от вас толку мало.

И снова ухо Ростислава Евгеньевича резанул начальственный тон Супроновича.

– Ты надолго сюда? – подавив досаду, спросил он.

– Обтяпаю одно небольшое дельце – и домой… – усмехнулся Леонид.

– Домой? – иронически посмотрел на него Карнаков.

– Здесь у меня земля под ногами горит, – признался Супронович. – Хотя я и раздобрел на мясных харчах своей немки в Бонне, все одно могут узнать… Дом и родина для меня сейчас там, где кормят, деньги платят и смертью не грозят. Да и для вас, пожалуй, тоже.

– Чего-то не зовут меня туда… домой, – заметил Карнаков.

– Туда надо не с пустыми руками заявиться, Ростислав Евгеньевич, – засмеялся Леонид. – В Западной Германии много окопалось нашего брата, да цена-то тем, кто не нужен им, – копейка! Знаю я таких, которые давно уже с хлеба на квас перебиваются… Наших хозяев сейчас интересуют не бывшие полицаи и каратели, а молодые люди, которых можно в СССР завербовать. От них-то, наверное, больше толку… Помните, как мы в Андреевке действовали? Ракеты в воздух пускали из ракетниц, вредили как могли, а теперь другая война – подавай нашим боссам ученых, военных, инженеров, молодежи подбрасывай литературку антисоветскую, можно и религиозную… Короче, идет охота за душами! Как этот… ну, который с дьяволом связался?

– Ты имеешь в виду Фауста?

– Книжонок я вам тоже привез, – будто не слыша Карнакова, сказал Супронович.

– Ради этого и пожаловал? – усмехнулся Карнаков.

– У меня тут свой интерес, – туманно ответил Супронович.

– Награбленное у населения осталось? – догадался Карнаков.

– Конфискованное у врагов «нового порядка», – насмешливо поправил Леонид. – Так нам говорили бывшие хозяева… А вы разве не поживились?

– Грабежом никогда не занимался, – хмуро буркнул тот.

– Вы ведь идейный враг Советской власти, – язвительно заметил Супронович.

– У меня к тебе просьба, Леонид, – другим, просительным тоном произнес Карнаков. – Не надо трогать Игоря. Ну завербуете его – опыта никакого нет, засыплется и пропадет ни за грош. Не думаю, чтобы от него была какая-то польза западной разведке.

– Это не нам с тобой решать, – ответил Леонид. – Твой другой сынок, Бруно, позаботится о своем единокровном братце…

– Гельмут жив?

– Летает пилотом гражданской авиации «Интерфлюп». Гельмут, побывав в русском плену, отошел от идей национал-социализма. Живет в Восточном Берлине и помогает строить социалистическую Германию. Даже в СЕПГ вступил.

– Как видишь, наши дети не спрашивают нас, как им жить и какому богу молиться!

– Я думаю, Бруно образумит непутевого братца, – сказал Леонид.

– Не верю я, что можно что-либо изменить, – вдруг горячо заговорил Ростислав Евгеньевич. – Думали, Гитлер сотрет Советскую власть с лица земли, а оно вон как повернулось: железный фюрер рассыпался в прах! Германия раскололась, в Восточной заправляют коммунисты, пол-Европы стало социалистической… А мы тут, превратившись в мышей-грызунов, шуршим, дырки в мешках прогрызаем…

– Никак выходите из игры, Ростислав Евгеньевич? – помолчав, задал вопрос Леонид.

– Я не о себе, Леня, – ответил Карнаков. – Моя песенка спета. Лямку я свою тяну, нет у меня выбора, как, впрочем, и у тебя. Не хочется затягивать в это болото Игоря… Раньше я считал себя борцом – освободителем России от большевистской заразы. Война на многое открыла мне глаза. Теперь я не борец-освободитель, а обыкновенный шпион. И служу не идее, а, как красиво пишут в фельетонах, золотому тельцу! А на что мне деньги, Леня? Нам ведь нельзя отличаться от масс; а массы в России живут скромно, дворцами да яхтами не владеют.

– Вы можете уехать на Запад, – вставил Леонид. – У вас на счете…

– Какой счет? – взорвался Карнаков. – Все, что абвер мне заплатил, лопнуло как мыльный пузырь! Нет у меня в Берлине никакого счета!

– Меня уполномочили сообщить вам, что деньги в долларах и западных марках поступают на ваш счет в Западном Берлине, – солидно заявил Супронович. – И ваше звание подполковника сохранилось. Правда, хозяин переменился, но нами командует ваш сын, Бруно Бохов. Я не знаю, в каком он звании, – ходит в гражданской одежде, но человек он влиятельный. И думаю, если вы захотите, сумеет переправить вас на Запад.

– Кому я там нужен, старик-пенсионер?

– Не смотрите так мрачно на жизнь, – покровительственно сказал Леонид.