Когда боги закрывают глаза

Катя ждала, что он снова достанет из машины свою коробку с пирожными. Но Август Долгов наклонился (он складывался при этом пополам, как линейка прораба), подвернул брюки, подтянул синие носки в тон костюма и зашагал вдоль кювета, зорко осматривая деревья.

Катя пошла за ним. Среди сучьев, листвы там, наверху, вроде ничего нет такого, что снова прикидывается осиным гнездом, наростом на коре или древесным грибом.

Так, задрав головы, они дошагали до расстрелянных разбитых машин. Тут Август Долгов тихонько торжествующе воскликнул, опять же щегольнув латынью, но на этот раз как-то нечленораздельно, и подскочил к зарослям орешника, полез в эти кусты, как медведь. И затем, пятясь, вылез, держа в руках какой-то зеленый комок.

Разобрал траву, мох. И Катя снова увидела в его руке маленький аппарат.

– Камера?

– Она самая и миниатюрный передатчик. Так, сюда надо людей, все обыскать в радиусе пяти шагов.

Подошли местные оперативники. Общими усилиями в течение сорока пяти минут были обнаружены еще три устройства.

– Разный угол обзора, установлены со знанием дела. Все вместе дает полную картину места, – сказал Долгов. – Кто-то на славу тут потрудился, заранее все подготовил, рассчитал место засады. И не хочу вас огорчать, Катя, но когда ваши коллеги здесь ночью вчера работали и делились своими впечатлениями и служебными секретами, кто-то за ними через всю эту милую дребедень наблюдал. Камеры в рабочем режиме до сих пор пашут. Мы можем лишь констатировать факт: это заранее продуманная и спланированная операция. У вас крепкие нервы?

– Н-не знаю, не очень.

– Вы работали с трупами?

– Но тут нет трупов.

Катя пугливо оглянулась: разбитые машины, осколки стекла на траве. Вон там что-то плотно укрыто черным полиэтиленом. Это не мертвец, это тот ящик. Как его Мещерский вчера обозвал? Саркофаг? Погребальный саркофаг, как в музее?

– Всю эту технику на экспертизу, меня особо интересуют встроенные микрочипы, – сказал Август Долгов начальнику уголовного розыска. – Вы говорили мне, что осмотр прилегающей территории произведен.

– Но мы же не знали, что надо искать камеры наблюдения на деревьях и в кустах!

– А что вы искали тогда?

– Тела. Жертв, вот мы что искали, водителей машин.

– Жертв. Так, ладно. – Долгов отвернулся от опера как от пустого места и пошел к машине.

И конечно же, достал свою коробку с пирожными.

– Девушки, угощайтесь.

– Нет, спасибо, – Катя отказалась, но в тоне ее сквозило уже почти восхищение – как он ловко нашел камеры, этот белобрысый спецагент! И там, у моста, и здесь.

– Я тоже что-то больше не могу, не лезет никакое пирожное. – Ева смотрела на машины. – Там кровь везде. Что здесь случилось, а?

– Может, вы нам сейчас подскажете, свет прольете? – Август с пирожным (на этот раз он выбрал панну коту с вишней) на розетке из папиросной бумаги направился мимо машин к укрытому полиэтиленом предмету.

Он снял полиэтилен, аккуратно отложил его в сторону. Металлический контейнер при свете дня выглядел как металлический контейнер. А не какой-то там саркофаг, гроб.

Катя смотрела на разорванную обшивку. Крышка словно вспорота, чтобы разорвать такой прочный металл, нужна огромная сила. И что там эксперт вчера говорил…

– Сказали, это вроде вскрыто изнутри, а не снаружи, – сказала она.

– Правильно, видите, куда края отогнулись, – Август Долгов наклонился низко, потрогал металл, понюхал палец.

Подошел начальник местного розыска, как оплеванный после фиаско с камерами слежения.

– Вот вы просили, предварительные результаты химической экспертизы.

– Все исследуемые образцы взяты отсюда? – Август Долгов указал на контейнер.

– Да, там все указано, – начальник розыска протянул ему распечатку заключения экспертов.

Долгов погрузился в чтение. Они все стояли вокруг саркофага, как школьники, дожидаясь, пока учитель спросит…

– Так… следы фосфора… интересно, – Август Долгов шуршал листами. – Наличие следов глицерина… наличие следов азота… тут вот они проводили повторный анализ, наличие следов жидкого азота и фрагментарные следы DMSO… Ева, вам это ни о чем не говорит?

– Диметилсульфоксид, – Ева подошла и заглянула в распечатку. – А что, это все тут обнаружили?

– Все тут. Вам что-то знакомо в этом перечне?

– Диметилсульфоксид – это биполярный апротонный растворитель, его используют для работы с ДНК.

– В генетике? – спросила Катя.

– Да, в биологии, в генетике, в эпигенетике, – Ева пожала плечами. – Для разморозки хранящихся в жидком азоте бактериальных штаммов, а также в качестве криопротектора.

– Объясните нам более доступно, – попросил Август Долгов.

– В качестве криопротектора, то есть… его добавляют в клеточные культуры для предотвращения повреждения клеток при заморозке в жидком азоте. Диметилсульфоксид также используют и при простом безопасном охлаждении клеток.

– У нас тут следы жидкого азота, – сказал Август Долгов. – А глицерин?

– Входит в стандартный набор препаратов при разморозке бактериальной культуры, хранящейся в жидком азоте.

– Для транспортировки предназначено такое хранение?