Когда деньги говорят. История монет и нумизматики от древности до поп-культуры

Итак, деньги работают только потому, что мы верим в них. Независимо от того, полагаемся ли мы на биткоины, какао-бобы или кредитные карты, их действие является актом нашей глубокой веры. Вот почему тема денег волнует философов, антропологов, моралистов и историков не меньше, чем экономистов. Мы переводим противоречия и парадоксы денег в шутки и каламбуры — ведь мы горим желанием овладеть ими, хотя, получив их, можем осуществить что-то нестоящее, а наши религиозные лидеры и вовсе собирают и тратят огромные суммы для того, чтобы предостеречь нас от сбора и траты больших сумм. Если вы «делаете деньги» в своем бизнесе, то вас хвалят, однако если вы будете «делать деньги» в своем подвале, то вас арестуют. Мы называем деньги «капустой» (cabbage), «хлебом» (bread), «моллюсками» (clams), «беконом» (bacon), «печеньем» (

biscuits), «чеддером» (cheddar), «подливой» (gravy) и «тестом» (dough), но почти ничто из этого жаргонного словаря нельзя спутать с едой[60]

.

Рис. 1.10. Бумажный гуань, император Чжу Юаньчжан, Китай, 1368–1399 гг. ANS 0000.999.52979. Воспроизводится с разрешения Американского нумизматического общества.

«Быть у разбитого корыта» (broke) означает «остаться без денег», но быть брокером (

broker) вероятнее всего будет означать, что вы «делаете деньги». Вы можете потратить деньги в прачечной, однако вам лучше не заниматься отмыванием денег. Имея «последний доллар» ваш путь лежит в дом престарелых, тогда как собственный дом мог бы обойтись вам «всего лишь» «в копеечку». Вы можете использовать деньги, чтобы «дать кому-то на лапу» — впрочем, зачем их вообще в кого-то «вкладывать»? Дело в том, что деньги настолько укоренились в нашей культуре, что мы редко обращаем внимание на вышеперечисленные языковые парадоксы. Как заметил английский писатель Дэвид Герберт Лоуренс, «деньги — это наше безумие, это наше обширное коллективное безумие»[61].

Парадоксально и то, что в Соединенных Штатах школьница может купить карандаш в школьном магазине за деньги (рис. 1.11), которые свидетельствуют от ее имени о безоговорочной вере в Бога, но в то же время государственная школа не может открыто признать этого же самого Бога в организуемых ею молитвах. Впрочем, на этом парадоксы не заканчиваются. На монетках школьницы, рядом с портретами президентов Джорджа Вашингтона и Томаса Джефферсона, владевших рабами, написан лозунг «Liberty» («Свобода»), а единственная частная резиденция, которую она может увидеть на своих монетах — это старый хозяйский дом на рабовладельческой плантации[62]. Девочка может говорить на любом из трехсот пятидесяти языков, выявленных Бюро переписи населения США, но лишь два из них, английский и итальянский, будут присутствовать на ее монетах[63]. Третий язык на деньгах — это латынь, которая, скорее всего, приведет ее в замешательство, прочти она на монете «E pluribus unum». Возможно, она никогда и не узнает, что эта фраза означает «из многих — единое», и не примет во внимание то значение, которое имеет число букв, из которых она состоит — тринадцать, по числу первых колоний[64]

. Ее родители могут удивиться, почему президент Эндрю Джексон, выступавший против бумажных денег, изображен на их двадцатидолларовых купюрах. Такая позиция Джексона и, что важнее, его репутация в отношении рабства и обращения с коренными американцами, послужили причиной появления движения за полное исключение изображений Джексона с американских денег[65]. Некоторые нетерпеливые американцы даже использовали резиновые штампы, чтобы надпечатать лицо президента изображением Гарриет Табмен, американской активистки в борьбе против рабства[66].

Рис. 1.11. Мельхиоровая пятицентовая монета, Филадельфия, 1988 г. Томас Джефферсон / Монтичелло. ANS 1988.144.8. Воспроизводится с разрешения Американского нумизматического общества.

Рисуй и побеждай