Когда говорит кровь

Лежавший рядом с ним Первый старейшина Синклита сгрёб к себе разбросанные кубики и принялся заново строить из них здание. В этот раз у него получалось что-то вроде зиккурата, которые когда-то возводили цари государства Каришидов и пытались копировать их наследники в многочисленных осколках погибшего государства. Когда он был почти готов, синяя лошадка сокрушила все плоды трудов Шето Тайвиша. Такая же судьба постигла и построенную рядом башенку. И всякий раз, когда лошадка проносилась по полу, а очередная постройка деда превращалась в разбросанные цветные кубики, Эдо заходился звонким и таким очаровательным смехом, что у Первого старейшины сжималось сердце.

Поначалу Шето думал увлечь своего внука строительством. По его заказу были изготовлены цветные кубики самых разных форм и размеров, из которых легко можно было построить дома, крепости, мосты и башни. Но маленький Эдо совсем не желал строить и, похоже, не желал, чтобы что-то достраивал и его дед. Вместо этого он, немного подождав и понаблюдав за Шето, начинал сносить все его постройки, разбрасывая кубики. А когда он смекнул, что его любимые лошадки отлично справляются с ролью разрушителей, то и вовсе пришел в неописуемый восторг, в котором и пребывал уже около часа.

Так они и играли: Шето начинал возводить какую-нибудь замысловатую постройку, а Эдо сносил её одной из своих лошадок на колёсиках, неизменно хлопая в ладоши и вереща «Ащё»! Да, первоначальный план Первого старейшины с кубиками провалился с треском, он таки смог порадовать внука. Ничего, пускай сносит в своё удовольствие. Пусть громит башни и зиккураты конницей. К совместным постройкам они ещё вернутся. Как и ко многим другим играм и игрушкам, что-либо не увлекли, либо были значительно переосмыслены маленьким Эдо.

Пока самым беспроигрышным вариантом оставались лошадки. Маленький наследник рода Тайвишей был настолько в восторге от этих животных и их фигурок, что его покои начинали напоминать конюшню, уставленную лошадьми самых разных размеров и форм. Шето даже задумывался, уж не растет ли в их семье будущий возница? Среди отпрысков благородных семейств частенько встречались любители состязаний. И хотя большинство ограничивалось посещением игр и ставками на любимые команды, некоторые, особенно в их юные годы, и сами выводили колесницы на песок ипподрома. Хотя в их семье гонки никогда не пользовались особой любовью, а лично Шето и вовсе считал их пустым развлечением для толпы, капризы судьбы были непредсказуемы.

Военным искусством Тайвиши тоже никогда раньше не выделялись. До рождения его мальчика.

А ведь и у Лико тоже всё начиналось с игрушек. С первых лет он повсюду таскал с собой мечи, копья и луки, а пол его опочивальни напоминал поле боя, где десятки маленьких солдатиков отлитых из серебра лучшими мастерами, вели нескончаемую войну, сражаясь, штурмуя крепости, маршируя, или ожидая своего часа в сундуках и на полках. И чем старше становился Лико, тем разнообразнее становились его игрушки. К миниатюрным солдатам Тайлара добавлялись полчища дикарей из Калидорна, армии из Айберу и Фальтасарга, боевые колесницы и даже окованные в доспехи слоны и триремы.

«Ох, не иначе как сам Мифилай его при родах коснулся»,– причитала старая нянька Курафана, глядя как юный Тайвиш бегает по залам дворца с деревянным мечом. А потом, наблюдая как на полу его покоев разыгрываются баталии, она цокала языком и, качая головой говорила: «Чует моё старое сердце, воином станет юный господин». И её сердце не подвело. Лико и вправду стал воином и полководцем, превратив детские забавы в великие свершения и подвиги. Так что, быть может и Эдо, пронесся свою страсть к лошадям через года и взросление, превратит её в нечто гораздо большее. Ну а пока Первый старейшина покорно возводил для него все новые и новые конструкции, что сбивались лошадками так и не обретя законченной формы.

Ему нравилось играть с внуком. Нравилось проводить с ним время и видеть как он растёт. Шето всегда считал, что воспитание детей слишком важное занятие, чтобы полностью перекладывать его на нянек, кормилец и учителей. Даже когда он только начинал усмирять Синклит, превращая по сути церемониальный и скучный пост ведущего собраний если не в правителя государства, то в нечто очень к этому приближенное, он всеми силами выкраивал время для маленького Лико и точно так же играл с ним в его игры. Проникаясь его жизнью, его чаяниями и интересами, он ежедневно вкладывал в него смыслы и знания, которыми обладал сам. Ведь только так можно было воспитать наследника.

Возможно, услав свою ненаглядную женушку подальше и лишив Лико общения с ней, он стремился заменить для сына обоих родителей. И потому, подгоняемый чувством ответственности за будущие своего маленького чуда, своего продолжения, он всегда находил между бесконечными интригами, собраниями и политическими стычками время, чтобы вот также лежать рядом с маленьким Лико и познавать его мир, объединяя его со своим собственным.