Когда гремели пушки

Мы въехали в густую рощу. Над нами спокойно шелестели верхушки высоких сосен. Пахло свежей смолой. Добрались до дачки, которую занимал бывший начальник штаба армии полковник М. Д. Грецов.

Домик уютный. Тепло, чистенько, подведены линии связи. На стене лениво стукают ходики. Часовая стрелка уже прошла единицу.

— Где же сам полковник? — спросил я у дежурного.

— На докладе у командующего, — ответил тот. — Там и член Военного совета, и бывший командующий армией генерал Крейзер.

— Почему бывший?

— Потому, что прибыл новый — генерал Малиновский. Крейзер будет его заместителем…

Я решил, прежде чем идти к командующему, встретиться наедине со своим предшественником, вступавшим теперь в должность начальника оперативного отдела. М. Д. Грецов не заставил долго ждать себя. Вместе с ним появился и бывший начальник оперативного отдела полковник В. А. Коровиков.

Они вооружились топографическими картами, извлекли из сейфов последние директивы Ставки и коротко, но достаточно внятно рассказали мне об армии, о ее задачах.

Что же представляла собой 2-я гвардейская армия? Она была развернута по приказу Ставки в октябре 1942 года на базе 1-й резервной армии. Для формирования ее был определен район. В состав армии входили 1-й и 13-й стрелковые корпуса (по три дивизии в каждом), один механизированный корпус и специальные части.

К моему приезду формирование армии было уже закопчено. В своем большинстве гвардейцы имели достаточный боевой опыт. Солидную прослойку среди них составляли бывшие моряки.

В стрелковых корпусах имелось по одному танковому полку. Артиллерии, как полевой, так и противотанковой, а также автоматов и пулеметов было куда больше, чем в 48-й армии.

В районе нашего расположения в то время стояла пора метелей и вьюг. Но этим никак не нарушалась планомерная боевая учеба. Войска усиленно тренировались. Ежедневно совершались переходы по 30–40 км. На стрельбищах от зари до зари гремели выстрелы. Выкраивалось время и на расчистку путей подхода к железнодорожным погрузочным площадкам. Приказа на погрузку ожидали с часу на час, и в штабах соединений были уже подготовлены соответствующие расчеты и расписания.

Все это, признаться, очень обрадовало меня, и, закончив в третьем часу ночи свое первое ознакомление с армией, я пошел представляться командующему.

Он был не один. За столом сидели трое: в центре — генерал-лейтенант с серыми, внимательными глазами и спокойным, волевым лицом, слева — дивизионный комиссар, справа — генерал-майор.

В генерал-майоре я сразу узнал Я. Г. Крейзера, с которым мы вместе служили в Московской пролетарской дивизии. Нетрудно было определить и командующего, хотя до этого мне никогда не приходилось встречаться с Р. Я. Малиновским. Среди тех, кто сидел за столом, командармом мог быть только генерал-лейтенант, и я направился с докладом прямо к нему.

Малиновский выслушал меня стоя, приветливо улыбнулся и протянул руку. Затем представил мне своих собеседников:

— Член Военного совета армии дивизионный комиссар Ларин… Заместитель командующего генерал-майор Крейзер…

С Крейзером мы поздоровались по-приятельски. Малиновскому это понравилось.

— Хорошо, когда встречаются старые знакомые, — заметил он и пригласил всех садиться.

Родион Яковлевич расположил меня к себе с этой первой же нашей встречи. Он держался очень просто, по-товарищески, хотя уже и тогда пользовался репутацией крупного военачальника. Под его командованием советские войска провели ряд важных операций на юге. Он имел за плечами большой жизненный опыт, хорошо знал немцев, с которыми дрался еще в первую мировую войну, находясь в составе русского экспедиционного корпуса во Франции. Я искренне порадовался, что судьба свела меня с таким командующим.

Беседа наша шла неторопливо. Р. Я. Малиновский интересовался, как я чувствую себя после дороги, хорошо ли устроился с жильем, где сейчас находится семья, где и в каком качестве воевал. Потом посмотрел на меня в упор и задал последний вопрос:

— Хватит вам, Сергей Семенович, два — три дня, чтобы осмотреться и вступить в должность?

Я ответил, что уже осмотрелся — боевой состав армии мне известен, оперативные директивы тоже, — и попросил разрешения приступить к исполнению своих служебных обязанностей немедленно.

— Не возражаю, — улыбнулся командующий. — Чем быстрей, тем лучше.

И тут же стал излагать некоторые свои соображения. Обратил мое внимание на то, что главная наша задача — быстро и организованно провести перебазирование всех частей в район Сталинграда. Дал краткие характеристики каждому из руководящих лиц армии. Рекомендовал мне сразу же «твердо взять в руки» управление войсками и заверил, что поддержит своего начальника штаба «в трудную минуту».

Расстались мы уже часов в шесть утра.

Чтобы сбросить с себя усталость бессонной ночи, я, вернувшись на отведенную мне квартиру, разделся по пояс и вышел во двор на зарядку. Серебристые снежинки осыпались с дремучих сосен и приятно освежали разгоряченное тело. У забора разогнул спину солдат, усердно коловший дрова.