Когда я стала ведьмой

— Сделаю, ведающая. Утром работа будёть готова, сейчас не можу, у меня ещё дела.

— Хорошо, спасибо тебе большое, лесной хозяин. А ты к нам приходи в гости и зимой наверно тоскливо в лесу? Природа спит. А мы тебя чаем с вареньем и булочками угощать будем.

— Приду. Варенье люблю. — И исчез вместе с корзинкой.

Переговоры прошли быстро, коротко и плодотворно. Завтра будет нормальный двор и я наконец-то обследую дом снаружи.

Дома рассказала домовым как всё прошло, на что они ответили, что он всегда такой и речь у него скудна, потому что с людьми не общается, только с ведьмами и то очень и очень редко. Мне стало жаль милого лешего. Буду часто звать его в гости.

Пока фейри занят изучением музыки моего мира и никому не мешает, решила таки заняться своим образованием в области магии.

Засела за книги и записи Аграфены и выпала из реальности до самого ужина, пока Любаша и Трофим чуть-ли ни силком вытащили меня из кабинета.

Грэхэн, сидел на крыльце, жевал в зубах травинку и с улыбкой о чем-то своем размышлял.

Стол, как и в прошлые разы ломился от вкусной еды, запахи невероятные и поняла, что очень голодна.

Рассевшись по своим местам, начав трапезу, дом содрогнулся, я больно прикусила язык от неожиданности.

Забрезжали окна, зазвенела посуда, с комода упала ваза и разбилась, люстры раскачались, с потолка посыпалась щепа, кот выскочил из дома на улицу, дом содрогался как при сильном землетрясении.

Все повыскакивали со своих мест. Фейри кричал и метался по комнате как очумелый, пытаясь спрятаться, то за диваном, то за креслом и в итоге тоже выбежал во дор.

Громыхнуло еще раз, дом вздрогнул сильнее, с потолка рухнула кованая люстра, слава богу, никого не задев, разбила пол, упал сервант с сервизом, на кухне тоже слышался звон упавшей и разбившейся посуды.

И все прекратилось. Домовые стояли прижавшись друг к дружке. Я вообще не понимала, что происходит и крутила головой, разглядывая это ужасающее безобразие.

Тут дверь-портал вспыхнула ярким светом, ослепив меня на несколько секунд и свет медленно потух, от двери шел морозный пар, сама дверь покрылась с хрустящим звуком инеем и льдом, по деревянному полу возле двери змейкой прошелся лед.

И дверь открылась настежь, резко, ударившись о стену.

В дом вошёл мужчина в темном плаще и капюшоне, закрывающем лицо, сделал несколько шагов и упал мешком прямо у моих ног.

Нет, это конечно здорово, когда мужчина падает к твоим ногам. Но ведь понятно, что это из-за него чуть не разрушился мой дом!

***

— Трофим, дорогой, отлепись от Любаши. Любаша, милая, найди фейри и Кешу. — Не паниковать, не паниковать, не паниковать говорила про себя, чтоб не скатиться в истерику.

А день ведь так хорошо начинался…

— Трофим, ты можешь дать хоть какое-то объяснение тому, что сейчас произошло? — Домовой был в состоянии близком к обмороку.

— Я, я…я сейчас! — И исчез. Нормально, да?

Опустилась на корточки перед незнакомцем и стянула с него капюшон.

Мужчина, с узким, сильным и волевым лицом. Тонкие губы сжаты в жесткую линию, щеки впалые, нос искривлён, черные брови вразлет. На подбородке ямочка. Правую сторону лица от брови до шеи рассекает глубокий неровный рваный белесый шрам. Это лицо хищного, сильного и определенно опасного типа! Волосы белоснежные, заплетены в тугую толстую косу, испачканы в крови. Эта кровоточит рана на голове.

Все мои инстинкты вопили «ОПАСНОСТЬ»!!!.

Чует моя пятая точка, что этот тип принесет мне неприятности.

Я похлопала мужчину по щекам, пытаясь привести его в чувство. Он только застонал и прижал руку к груди, она тут же окрасилась красным.

О май гат! У него и грудь окровавлена! Я распахнула полы плаща и мне открылось то, чего бы я никогда больше не хотела видеть!

Белая рубаха пропитана кровью, ее металлический запах заполнил мои ноздри, меня замутило, а от увиденного на груди, к горлу подступила тошнота. Тот, кто это сделал имел очень большие, острые когти как сабли. Три рваные глубокие и длинные раны пропахали грудь от правого плеча вниз к левому боку. Раны разошлись и из них сочилась кровь, видно было разорванные мышцы.

Появился Трофим с зажатым в руках толстым фолиантом.

И тут же пришли Любаша и Грэхэн с котом на руках.

— Грэхэн, срочно подними этого парня и пулей отнеси в свободную спальню! Любаша! Срочно! Горячей воды, чистых простыней и бинтов! Много! Трофим, где мазь и зелье, заживляющие раны? Срочно их тоже!

Все стоят, смотрят на раненного с раскрытыми ртами и ни фига не шевелятся.

— Ну!!! Чего встали! Быстро!!! — Рявкнул я.

Любаша и Трофим тут же испарились.

Грэхэн подхватил мужчину под плечи, я взяла его за ноги и вместе мы потащили эту раненую тяжелую неприятность наверх.

Зелье и мазь, были по описанию из письма Аграфены и рассказу Трофима, незаменимыми при любых ранах даже смертельных, но они не убирали их на раз и нет.