Когда я стала ведьмой

— Я знал ведьма, что у тебя получится! Прав был отец, что влюбленная ведьма сделает все, что потребуется! — Он медленной хищной походкой подошел к ничего не понимающей мне, забрал мешочек с зельем, подцепил пальцем мой подбородок и продолжил тем же холодным безжизненным голосом. — Столько эмоций на личике. Неужели ты и правда решила, что наследный принц ледяного мира может быть таким слюнтяем? Такая светлая, добрая ведьмочка. Нельзя же быть такой доверчивой.

— Ты притворялся? Я не понимаю тебя. — Моим голосом можно было заморозить и самого принца.

— У нашей семьи есть особенный дар, мы можем воссоздать образ и типаж любой личности, необходимой для достижения цели. В твоем воображении я был таким хорошим героем. На время и стал им, ты должна ценить это. На миг, я воплотил твою мечту об идеальном мужчине. — Он снова засмеялся, и смех этот был злым. — Я совсем не хороший, ведьма. Я холодный, мое сердце и душа не знают, что такое чувствовать, любить, сострадать. Я знаю, что есть цель и ее нужно достичь. Любой ценой. Если бы ты мне отказала, в образе такого милого и хорошего, то тебе пришлось бы очень плохо, моя милая, нежная ведьма. — Он сильнее сжал мой подбородок, я вцепилась в его руки, сердце ускорило бег, душа, словно тонкое стекло, покрылось сеткой трещин и вот-вот лопнет от боли, которая поселилась внутри, от гадкого чувства предательства. — Плату за свои услуги ты получишь после того, как мой отец добьется победы. Посыльные принесут все то, что я озвучивал, но если твое сердечко хочет, я могу взять тебя любимой женщиной к себе в замок, построю тебе лабораторию, вари там свои зелья и я буду каждую ночь, только для тебя, таким как ты меня знала несколько дней. Твое сердце горячо и пылко, мне будет хорошо. Подумай. — И похлопал меня по щеке.

К его лицу подлетел разъяренный фейри.

— Ты сволочь, сволочь! Я знал, что варгам верить нельзя, я знал что вы все гады!!! Ты воспользовался ею! Она могла лишиться части своей жизни! Ради тебя!!! Ты за это заплатиш-шшшшь! — Зашипел в лицо принцу фейри. И метнул в него свою магию, которая отразилась, словно от щита, невидимой пленкой урывающая принца и магия прилетела обратно в фейри.

— Грэхэн! — Кинулась к нему я.

— Я в порядке, Лиза, мне моя магия не страшна, а вот откуда у варга стоит защита от фейри? — Он был зол, его трясло от гнева.

— Твой маленький народец, снежные фейри, уже больше двух десятков лет работают на королевство. Так что можешь не стараться. — Он издевательски мне поклонился. — Мне пора, ведьма, я еще вернусь, узнать твой ответ, и думаю, он должен быть положительным.

— Твоя семья проклятущая! Сначала твой отец обидел-то нашу Аграфену, теперича ты пришел за Лизой! Знай варг, ни один домовой ни в одном мире, не будеть ладить с твоею семьею, мы с Любашей кинем клич всем, чтобы знали, какие вы изверги!!! — Возмущались домовые и кидали в него мелкие предметы, но они осыпались пылью, даже и близко не долетев до него.

— Зачем ты открылся мне, для чего?! — В горле стоял горький ком, мозг отказывался верить в происходящее. Такого просто не может быть!

— Чтобы ты знала меня настоящего, ведьма, мою истинную суть. Я лед, я зима, я снег и всегда таким буду. Я хочу тебя ведьма, хочу в свою коллекцию и ты должна знать, какой я на самом деле.

— Ненавижу! Ненавижу тебя, варг!!! Проклинаю тебя!!! Я никогда не буду твоей игрушкой, я запрещаю появляться тебе в своем доме!!! Если ты ступишь в этот дом, я … убью тебя. Запомни мои слова варг. Ты воспользовался мной, оскорбил, влез в мое сознание, ты заплатишь за это. Убирайся!!! — Закричала. Меня всю колотило от бешенства. Мне хотелось его придушить, набить морду, отпинать, но чтобы стереть эту холодную мерзкую ухмылку, на таком, казалось, знакомом лице. Эти губы, которые были сладки на вкус, который я еще помню. Ненавижу.

— Я приду за тобой ведьма, — вновь засмеялся он, открыл дверь-портал, а я схватила первую попавшуюся вазу и запустила в него. Ваза впечаталась в уже закрывшуюся дверь.

И тут плотину прорвало, я тяжело осела на пол, закрыла лицо руками и заревела, горько, громко, выплескивая тяжесть прошедшей ночи, выплакивая боль от несбыточной и призрачной надежды на любовь. Я чувствовала себя облитой помоями и сверху посыпанной приторной сахарной пудрой. В душе словно что-то маленькое, светлое, только-только зародившееся умерло и осталось черной, выжженной саднящей раной.

Кто-то меня гладил, успокаивал, что-то пытались сунуть мне под нос. Это кружка с водой. Но я ничего не видела и не слышала. Пустота и боль. Вот мои два спутника, которые окружили сейчас меня.

— Ребята, — сквозь всхлипы и икоту, прошептала, — я та-акая ду-ура и балда! Вы же мне все говорили, а я не слышала. Простите меня, если сможете.

— Ты еще очень юная ведьмочка. Ты научишься еще, в том числе, и видеть ложь. Мы тебя ни в какой беде не бросим, и не оставим. — Успокаивал фейри. Вокруг собралась вся его семья. Малыши плакали тоже, Марьям только головой качала.

— Грэхен, Трофим, я хочу навсегда запечатать мир Глацерр, это возможно? — Задала вопрос.