Когда я закрываю глаза

– Помню, но немногое, – не стала лукавить я. Взяв с прикроватного столика стакан воды, я стала жадно пить – меня почему-то обуяла жажда. Будто из-за мыслей о том вечере и алкоголе у меня случилось обезвоживание.

Облизнув губы, я снова сосредоточила внимание на полицейском:

– Мы с Эллой сидели сзади. Из колонок на полную громкость играла музыка, у меня в руках был напиток Эллы, и тут… Я, занимавшая наполовину левое, наполовину среднее сиденья, немного наклонилась вперед, Тим вдруг вскрикнул, и машину тряхнуло в первый раз. Мы тогда подпевали игравшей песне. Меня подташнивало, настроение было хорошее, но на вечеринке я очень устала. А дальше все происходило очень быстро. Я попыталась за что-нибудь ухватиться, но безуспешно. Стакан с напитком выпал из рук, я не соображала, что происходит, где верх, а где низ. Затем – еще один толчок, и сразу за ним последовал третий. Понятия не имею, что именно случилось, однако… больше я ничего не помню. Стало темно. Вот и все.

«И я этому очень рада!» – чуть не сорвалось у меня с губ.

– Ты вылетела из машины через окно и…

– Прекратите! – зажмурившись, я закрыла ладонями уши, будто маленький ребенок. – Не желаю об этом слышать.

Довольно. Это куда больше, чем я хотела знать. Больше, чем могла вынести.

Больно. Это чересчур.

Как здорово, что тогда мир вокруг заволокла тьма, что я не помнила, как выпала из машины, как, наверное, рухнула на дорогу. Я рада, что не видела всего происходившего с машиной, с друзьями. Рада, что не чувствовала сковывавший меня холод той ночи, что не задавалась вопросом, сколько времени пройдет прежде, чем встанет солнце или нас найдут. Не мучилась тревогой за друзей. Я не хотела представлять, как лежала там, истекая кровью, плача, в страхе, что меня вот-вот переедет машина. Я была в сознании, просто потом все забыла, или сразу отключилась? От удара или от боли?

Не хочу это знать. Это слишком, слишком, слишком.

Я не хотела думать и переживать все случившееся снова. Надеялась, что воспоминания об этом никогда не обрушатся на меня. Боли в ногах, плечах, голове вполне достаточно. Боли, пульсировавшей за ребрами, и снаружи, и внутри груди.

Бум-бум, бум-бум, бум-бум.

Этой боли хватит, другой мне не нужно. Не нужно!

С губ сорвался тихий всхлип – он будто разорвал меня пополам и соединил снова, – но я подавила его в зародыше. Проглотила и спрятала.

Я быстро смахнула незаметно покатившуюся по щеке слезу. Затем будто на автомате убрала прядь, упавшую на лоб.

Взгляд незнакомца я чувствовала очень отчетливо. Возможно, я была чересчур резкой или недоверчивой. Надеюсь, что он отнесся к этому с пониманием.

Я почти все забыла, но авария оставила неизгладимый след, вонзила когти в мой мир. Этого знания достаточно. Мне не нужно помнить леденящие кровь чувства, которые я испытывала той ночью, я могу их представить.

– Если у тебя возникнут вопросы или что-нибудь случится, свяжись, пожалуйста, со мной или моей коллегой. У твоих родителей есть наши визитки, – перевел тему полицейский, чему я никак не препятствовала.

Он встал, отнес стул на место, взялся широкой ладонью за ручку двери, и тут я остановила его:

– У Тима теперь проблемы?

Полицейский нерешительно обернулся:

– Против него возбуждено уголовное дело. Авария серьезная, поэтому штрафом и несколькими допросами дело не обойдется. Разбирательство займет несколько недель, а затем Тима лишат водительских прав. Доброго дня, Нора.

– До свидания, – прошептала я в оцепенении.

Слова полицейского эхом отдавались в голове и никак не затихали.

Как такое могло произойти? Как мы это допустили?

Я опустила голову на подушку. Кажется, мне тяжело даже просто находиться в сознании, тело очень устало.

Возможно, надо дать всем больше времени. Больше времени, чтобы исцелиться. Больше времени, чтобы измениться. Стать лучше. Однако это очень нелегко.

Родители и доктор в один голос твердили, мол, у моих друзей все в порядке, но по правде это не так. На Тима завели дело.

Они злы на меня? У Тима будут неприятности из-за меня и моих травм? Поэтому они не общаются со мной? Или есть что-то еще, о чем я пока не знаю?

Я поинтересовалась бы у друзей, но мой телефон разбился. Попросить у родителей их мобильные, чтобы позвонить Элле, Тиму или Йонасу? Не думаю, что могу это сделать. После всего произошедшего – нет.

6

Нора

Demi Lovato – Smoke & Mirrors

Вот и настал этот день. Меня выписали.

Разумеется, перед этим врачи не по одному разу проверили мои данные, но, видимо, все было в полном порядке. Во всяком случае, с бумагами.

Мне строго-настрого наказали следить за своим состоянием, передвигаться медленно и беречься. Меня все устраивало, потому что, как ни прискорбно это признавать, я по-прежнему ощущала в теле отголоски той аварии.

Родители с врачом не преувеличивали, говоря, что она была тяжелой.