Когда явились ангелы

Чтобы разнять козла и человека, понадобились трое. Мы с Доббзом держали животное, а Дэви боролся с М’келой. И это было ошибкой. М’кела чуть не подрался с моим кузеном. В ходе борьбы что-то было сказано, и они расцепились и, яростно глядя друг на друга, приняли стойку, один – боксерскую, другой – каратистскую. Их тоже пришлось разнимать.

Доббз умягчил Дэви холодным «Оли», а я убедил М’келу пойти со мной на пруд, остыть и помыться. Окунувшись, он уже смеялся над своей вспышкой и сказал, что больше это не повторится. Но пожалуй, стоит перегнать сюда автобус с козлиной территории. Можно поставить его под ясенями, с болотной стороны пруда.

Я стоял на лестнице и направлял его сверху. Звук мотора разбудил Перси, и мальчишка выбежал из дома.

М’кела рассмеялся:

– Смотри, как поскакал. Решил, что без него уеду.

Он поставил автобус в тени, но так, чтобы видно было воду. Потом слез с водительского места и пошел назад в свою гостиную на колесах.

– Заходи. Давай глотнем и проанализируем мировую ситуацию. – Он распростерся на водяном матраце со шкурой зебры, как эфиопский набоб.

Жара спала. Легкий ветерок забренчал по крыше автобуса висячими пальцами бородатого мха. Мои ребята и Перси плескались с трубками в пруду; их крики и смех неслись к нам под колышущимися маргаритками и белыми цветами дикой моркови. Мы с М’келой попивали «Дос Экис» и спорили. Только мы перешли к Третьему миру и четвертому пиву, как кто-то забарабанил в дверь.

М’кела открыл, и всунулся мой девятилетний Квистон с выпученными глазами.

– Пап! – закричал он снизу. – Перси нашел в пруду чудовище!

– Какое чудовище?

– Большое… прячется на дне возле насосной будки.

– Скажи, я выйду немного погодя и поймаю его, – пообещал я.

– Ага, – сказал он и побежал к пруду с известием. Белые волосы его развевались среди бурьяна. – Перси, папа его поймает! Папа его поймает!

Я смотрел ему вслед с сильным отцовским чувством.

– Тебя это не смущает, папа? Такая вера?

Я сказал ему: нет, не смущает. Сказал искренне. Мне было хорошо. Я видел друзей и родственников, подъезжавших к сараю. Я слышал взвизги громкоговорителя. Доббз подключил его и объявил, в стиле родео, о начале скоростного клеймения. Я видел новые светло-желтые кедровые столбы загона и голубей, расхаживающих по новой блестящей проволоке. И над всем этим трепетал звездно-полосатый флаг.

– Я верю в эту веру, – сказал я М’келе.

– Да? – сказал он. – В самом деле?

И на этот раз я ответил без промедления: да, в самом деле.

Мы пили пиво, наслаждались нашими старыми спорами и наблюдали за приездом гостей. Забой с детьми. Миккелсены, Бутковичи. Женщины с блюдами шли на кухню; дети бежали к пруду; мужчины подтягивались к автобусу. Бако принес ящик богемского. После часа теплого пива и политики Доббз выбросил полупустую бутылку в окно.

– Ладно, хватит пены и трепотни, – обратился он непосредственно к М’келе. – Доставай настоящее.

М’кела специалист, всегда имел что-то в загашнике. Он поднялся с зебры и пошел в голову автобуса. Там широким жестом он выхватил из-под водительского кресла металлический ящичек. Это был ящик для рыболовных снастей с полочками, выдвинувшимися одна за другой ступеньками и разделенными на ячейки с надписями. Из маленькой ячейки «Королевская муха» он вынул липкий черный комок размером с гольфовый мяч.

– Афганский, – сказал он, катая его в пальцах, как яйцо.

Он отщипнул от него основательный кусок и разогрел газовой зажигалкой. Когда кусок размягчился, он раскрошил его в глиняную чашку индейской трубки и зажег. Едва поднялась над ней струйка душистого дыма, как по лесенке ищейкой взбежал в автобус Перси. Он с пруда учуял запах.

– Хах! – пропыхтел он, на ходу потирая руки. – Чуть не опоздал.

Он надел большую ковбойскую шляпу Квистона, чтобы дольше не обгорали нос и шея, и повязал шею ярко-желтой банданой с галстучной пряжкой в виде головы антилопы. Похож был теперь на ковбоя-лилипута. Он плюхнулся на подушки и отвалился назад, сцепив на затылке руки, – свой в компании. Когда трубка мира вернулась к М’келе, он передал ее шкету. Перси выпустил колоссальный клуб дыма.

Дэви курить не стал.

– Делает человека слишком мирным, – объяснил он, открыв очередное пиво. – А время у нас не мирное.

– Поэтому мы с Перси и сваливаем.

– В Канаду, я слышал? – спросил Доббз.

– В нее, – сказал М’кела, снова набивая трубку. – Устраивать приют.

– Приют для дезертиров, – буркнул Дэви.

– Согласись, Дейв, – сказал Доббз, дипломатично пожав плечами, – энтузиасты и патриоты обычно не нуждаются в приюте.