Когда играют дельфины…

— Во всяком случае, — заканчивая инструктаж, сказал Страхов, — просчета быть не может. Срывается мой вариант, вступает в действие резервный — капитана второго ранга Фролова. Катера к выходу готовы?

— Готовы, товарищ майор, — откликнулось несколько голосов.

— Вертолет?

— Жду ваших распоряжений! — вытянулся совсем еще молодой лейтенант с летными эмблемами на погонах.

— Ну, а вы как, — обратился Страхов к высокому, могучего телосложения моряку, старшине первой статьи Шеврюку, — хорошо натренировались? Не подведете? Ведь вы у нас сегодня что-то вроде первой скрипки или примы-балерины. От вас все зависит.

— Зачем балерина? — смутился старшина. — Все будет сделано, товарищ майор.

Страхов взглянул на часы: крейсер должен выйти в море через два тридцать.

— По местам! — скомандовал майор.

Офицеры быстро разошлись, а Страхов не спеша, словно стараясь от самого себя скрыть охватившее его волнение, поднялся к сигнальщикам.

Здесь царило нарочитое, чуть напряженное, как перед боем, спокойствие. Сигнальщики застыли возле дальномеров и, щурясь от солнца, — обшаривали взглядом горизонт.

Ровная сиреневато-синяя линия его делила даль на две части. По белесому небосводу поднималось, слепя глаза, веселое утреннее солнце. Ниже лениво колыхалась вода — вода без конца и края. Темная у берегов, к горизонту она светлела, и, если бы не сиреневатая черта, трудно было бы отличить, где кончается блеклое море и начинается небо. Но линия была, и когда на ней появилась крохотная, еле заметная простым глазом темная точка, дальномерщик обернулся и вполголоса отрывисто доложил:

— Товарищ майор, шхуна на горизонте.

* * *

Темное пятнышко, пойманное окуляром дальномера, было действительно шхуной, и на мостике ее стоял тот самый капитан Нельсон, который отличался от своего великого однофамильца тем, что не участвовал ни в одном сражении и мог выплюнуть табачную жвачку на такое расстояние, о каком флотоводец и не мечтал. Остальные черты сходства были налицо: средний рост, коренастая фигура и даже черная повязка, прикрывавшая пустую глазницу — печальное воспоминание о жаркой схватке в сингапурской таверне.

Нельсон шумно вздохнул и, вытянув губы трубочкой, отправил в стоящий внизу под мостиком бачок очередную, порцию коричневой жижи. Ведь были же времена! Шанхай, Сингапур, Бомбей.

Всюду побывал в свое время старый морской волк, капитан Нельсон. А сейчас…

Нельсон со злостью топнул ногой, словно удар кованого сапога мог причинить боль шхуне. «Проклятая посудина! И они еще говорили, что это интересная и выгодная работа. Таскайся возле русских берегов, да еще и вози на себе эту мерзость», — капитан бросил недобрый взгляд на бак, где высилась неуклюжая, как вагон, надстройка, портившая и без того неважный вид шхуны.

«Вот плюну на все и уйду», — в который раз подумал сгоряча Нельсон и в который раз тут же понял, что никуда не уйдет, что уйти ему некуда, да и нельзя, ибо хозяева капитана не из тех, с кем можно шутить, не рискуя при этом собственной головой.

— А что, кэп, не пора ли спускать мою посудинку? — прервал невеселые думы Нельсона невзрачный молодой человек. — Мы уже подходим к месту.

— Слушаюсь, мистер Кинли, — буркнул Нельсон.

Шхуна замедлила ход и скоро остановилась, лениво покачиваясь на пологой волне.

Функции капитана Нельсона перешли на время к невзрачному молодому человеку. По его команде матросы сняли заднюю стенку баковой надстройки и выкатили оттуда на тележке крохотное изящное суденышко. Не больше двух с половиной метров длины, узкое, стремительное, оно напоминало дорогую игрушку. Зеленовато-серый корпус кораблика без единого выступа, с тщательно зализанными линиями, говорил о том, что он предназначен для подводного плавания. Его правильнее всего было бы назвать подводным мотоциклом, так как пловец, управляющий им, мог сидеть как бы верхом, поставив ноги в специальные углубления в корпусе. Перед сиденьем водителя, на вмонтированном в корпус щите, виднелось несколько циферблатов с множеством стрелок, полдюжины ручек и рычажков, а также белый квадратик морской карты, закрытой сверху прозрачной плексигласовой пластинкой. Рядом с картой поблескивал на солнце маленький экран. Над всем этим возвышалась полуметровая абсолютно прозрачная трубка перископа.

Миниатюрную подлодку осторожно подвезли к правому борту шхуны, и через минуту она повисла на талях. Джон Кинли, невзрачный молодой человек, успевший к тому времени переодеться в легкий водолазный костюм, взобрался с помощью матросов в седло, закрепил ноги, проверил клапан сжатого воздуха, баллон с которым находился в корпусе суденышка, привинтил к нему резиновый шланг для подачи воздуха в маску и, наконец, взмахнул рукой. Заскрипели, потравливая тросы, блоки, и игрушечный кораблик закачался на воде. Отцепившись, он глухо заворчал двигателем и стал медленно удаляться от шхуны. Затем суденышко слегка опустило нос, корма на мгновение приподнялась над поверхностью моря, и подводный мотоцикл скрылся в зеленоватой глубине.