Когда Христос станет для тебя всем

Я бы не смог поступить так, как святой Агафон. Я говорю это не ради похвальбы (хотя и мое покаяние ради нее). Но мне действительно стыдно из-за этого. Я бы так не смог. Например, вот я послужил соборование, мне дали деньги, я выхожу на улицу, и кто-то обращается ко мне:

― Сколько тебе дали?

― Столько-то.

― Столько тебе дали? Дай мне всё.

Я бы сказал тогда:

― Всё? Да ты знаешь, что мне дали тридцать евро, пятьдесят евро! Ты что, хочешь все пятьдесят евро?

― Но почему бы тебе не отдать их мне? Дай мне всё!

Теперь ты понимаешь? Мы дошли до крайнего отступничества. Мы считаем, что некоторые так поступали, но мы подобных поступков совершать уже не можем. А почему не можем? Я не знаю почему. Я сам так не поступаю, я тебе говорю. Поэтому не думай, что я тебя упрекаю. Я тебя не упрекаю, потому что сам не воплощаю всего этого в своей жизни. Но сегодня я просто хочу задать тебе вопрос. Задать этот вопрос и себе самому. Почему?!

Другой монах (это еще одна история, из «Эвергетиноса»), о чем бы его ни попросили, всегда шел на помощь. Ты говорил ему:

― Я хочу, чтобы ты помог мне передвинуть кровать в моей комнате, а то мне одному это трудно сделать.

― Сейчас иду!

Другой говорил ему:

― Я хочу, чтобы ты мне помог выполнить такую-то работу!

― Да, иду. Я помогу тебе!

Еще один:

― Пойдем ненадолго в сад! Помоги мне полить его!

― Иду, — говорил он ему.

Без устали. Всё, о чем его просили, он исполнял. Служение, жертва, любовь — в этом и заключается христианство.

Когда я приезжаю в тот или иной монастырь и там собралось много людей — потому что приехал важный гость, — меня трогают и те, кто находится с этим официальным лицом и его сопровождают, разговаривают с ним и т.п. Но более всего, знаешь, кто меня умиляет? Те невидимые монахи, которые уходят раньше других (а ведь они тоже люди, и им хочется посмотреть, кто приехал, что он сказал, что сделал, — это естественное человеческое стремление: увидеть официальную часть, церемонию, во время которой важные гости сидят и беседуют). А они уходят! И идут на кухню, варят кофе, готовят угощение, кушанья. И никто их не видит. Затем поднос берет и предлагает угощение важному гостю другой монах. А вовсе не тот, кто первым начал совершать жертву служения, самопожертвования, невидимости. Невидимости Христовой!

Христос невидим! Его не видно. Его не слышно. Но тот истинный ученик Христов, кто смиренен, кто на деле живет Евангелием. Когда я еду на Святую Гору, то, поскольку я священник (а к священникам там отношение особое), мне, например, разрешают сослужить в храме, приглашают в трапезную и сажают рядом с игуменом, где сидят важные персоны. Это всё замечательно, конечно, но а другой? Другой — он смиренный. Другой — он безызвестный. Ты не увидишь его в час, когда ты в церкви кадишь и тебе кадят, когда ты разбухаешь от собственного эгоизма и честолюбия, — он на кухне готовит еду, и жарит, и режет, и чистит, и изнуряет себя работой. Это христианство. На деле! То самое христианство, которым мы не живем. Где оно — наше ревностное, горячее желание служить людям?!

^Угодные Богу ссоры

Одна женщина сказала мне: «По воскресеньям я хожу помогать в Детский реабилитационный центр в Буле. Я нянчусь с детишками, которых привозят в центр и у которых ограничены физические возможности. Мы помогаем выйти им из машины, раскладываем инвалидные коляски, сажаем их в коляски, отвозим в церковь, там они причащаются, а после мы снова сажаем их в машину и везем обратно».

Это «разложи-сложи» коляску, достань ее, убери, помоги выйти ребенку из машины, помоги ребенку сесть. А это «помоги ребенку выйти» — не мешок вытащить! Необходимо внимательно следить за его ножками, которые нужно повернуть, за тем, чтобы он слегка пригнул голову при посадке в автомобиль. Делать всё спокойно, с любовью.

В этом заключается любовь. Об этом сказал Господь: «Я дал вам пример. То, что делаю Я, делайте и вы». И еще Он сказал: «Ты хочешь быть первым — тебе нужно научиться быть последним!»

Где это видано? Кто последний? Вы встречали христианина, который «последний»? Я не помню, чтобы я когда-то был последним. Тот, кто хочет быть первым, пусть будет последним. Тот, кто хочет иметь власть, пусть станет слугой всем! Послушай, чтобы потом не переиначивать, что это якобы аллегории. Какая же это аллегория — «раб»? «Слуга» — это тоже сказано аллегорически? Что вообще означает «аллегорически»? Легко глубокомысленно богословствовать. Ну а исполнять кто будет? Кто-то другой? То есть существуют люди высокого богословия и другие — смиренного служения? Да, ну а Господь в конце концов кого ублажил? Та женщина сказала мне, что ходит в реабилитационный центр в Буле, и этим растрогала меня. Она сказала: «Я по воскресеньям хожу и помогаю. И естественно, мне нравится церковь, но я не могу в нее приходить тогда, когда хочу. Я прихожу немного позднее.