Когда корпорации правят миром

В ноябре 1992 года я поехал в Багио, курортный городок на Филиппинах, на встречу с руководителями нескольких азиатских НПО. В течение десяти дней мы обсуждали опыт развития Азии и его значение для стратегии НПО. У нас вызывало тревогу слишком поверхностное экономическое развитие Азии, ибо это чревато опасностями. Под тонким слоем динамичной и конкурентной экономики азиатских стран скрывается глубинная реальность обнищания и ускоренного разрушения социальной и экологической основ этого региона. В итоге дискуссии мы пришли к выводу о необходимости теории, которая могла бы объяснить глубинные причины кризиса и послужить руководством к действию. Без такой теории мы напоминали штурмана без компаса. Однажды поздно вечером в небольшом китайском ресторанчике наши дискуссии начали сосредоточиваться на двух ключевых моментах. Прежде всего, нам в качестве руководства нужна не альтернативная теория развития. Нам, скорее, нужна теория устойчивых сообществ, в равной степени применимая и для северных, и для южных стран. Во-вторых, эта теория должна выйти за рамки бесплодных экономических формулировок и объяснить, почему человечество настолько отчуждено от природных процессов.

В последующие дни в ходе продолжающихся дискуссий отдельные фрагменты начали настраиваться в цельную картину. Механическое представление западной науки о Вселенной привело к философскому или концептуальному отчуждению от нашей внутренней духовной сущности. Это отчуждение подкреплялось в повседневной жизни все большей приверженностью наших общественных институтов монетаристским ценностям рынка. Чем более доминирующую роль занимали деньги в нашей жизни, тем меньше места оставалось ощущению духовной связи, лежащей в основе человеческой общности, и сбалансированных взаимоотношений с природой. Духовное совершенствование все более вытеснялось всепоглощающей и саморазрушительной манией погони за деньгами — полезной, но совершенно беспредметной и теряющей ценность человеческой субстанцией.

В результате нашего анализа нам казалось очевидным, что для восстановления устойчивых отношений с матерью-землей мы должны порвать с иллюзиями мира денег, вернуться к духовному смыслу нашей жизни и вернуть экономические институты на место, так чтобы они были неразрывно связаны с простыми людьми и жизнью. Мы, таким образом, пришли к выводу, что задачей развития в интересах людей в самом широком смысле должно быть создание общества, ориентированного на жизнь, в котором экономика является лишь одним из средств обеспечить хорошую жизнь, а не целью человеческого существования. Поскольку наши лидеры находятся в плену мифов и привилегий тех институтов, которые они возглавляют, то лидерство в этом творческом процессе реформирования институтов и воссоздания ценностей должно сходить изнутри гражданского общества.

Это был во многом банальный вывод. Мы всего лишь вторично открыли ту древнюю истину, что существует большая напряженность между нашей духовнной сущностью и экономической жизнью, и что здоровая общественная духовная жизнедеятельность зависит от поддержания равновесия между ними правильной перспективы. Не было также ничего нового и в признании важности гражданского общества, которое всегда составляло основу демократического управления. И все же мы чувствовали, что углубили свое собственное понимание практической значимости этих идей для того кризиса, в которой находятся современные общества. Мы посвятили остаток времени в Багио формулированию наших выводов в статье, озаглавленной «Экономика, экология и духовность: к теории и практике устойчивости».

ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

Летом 1992 года, незадолго до описанной встречи в Багио, мы с Фрэн уехали из Юго-Восточной Азии и вернулись в Соединенные Штаты. Мы объявили о своем решении друзьям и коллегам в нашем рождественском письме, приведя следующее объяснение:

Нас привлекли эти далекие регионы в начале 1960-х годов, потому что мы считали их средоточием проблем развития, решению которых мы еще в студенческие годы решили посвятить свою карьеру. Мы началу эту карьеру, воспринимая ее как своеобразную миссию — поделиться уроками американского успеха со всем миром, чтобы «они" смогли стать более похожими на «нас.