Когда любовь соперница у смерти

Я уже готов был опуститься на землю: нужно было набраться сил. Понимал, что нельзя делать этого, поскольку встать на ноги я больше не смогу, но слабость одолевала меня. Вот-вот, казалось, я остановлюсь и, прислонившись спиной к бурой в разводах стене, обессиленно съеду на пятую точку. Как раз в это время и появился Прилепов. Он вышел из комнаты в конце коридора, в белом халате, как будто он действительно был доктором – не технических, а медицинских наук. Или мне показалось, или его глаза действительно были красными от слез, но страдальческое выражение его лица мне точно не померещилось.

Увидев меня, он сначала изумленно вытаращил глаза, а затем его лицо исказила лютая злоба.

– Это все ты! – заорал он. – Ты убил Гарика!.. Из-за тебя все!

Он судорожно сунул руку в карман, достал оттуда стеклянную ампулу и торопливо бросил ее в рот. Тонкое стекло едва слышно хрустнуло на зубах, и, в ужасе закатив глаза, Прилепов упал на пол, забился в предсмертных конвульсиях… Я понял, что в ампуле была синильная кислота той самой высокой концентрации, которая убила Надежду Викторовну… Что ж, у каждого свой выбор…

Но это было еще не все. На «резервных аккумуляторах» я смог зайти в помещение, откуда вышел Давид Юльевич. Там я и увидел Гарика, которого должен был арестовать и доставить по назначению. Но, увы, парень ушел от ответственности. Вместе с отцом, по одному с ним пути…

Гарик был мертв, его тело навеки застыло в предсмертных корчах… Все та же синильная кислота. А вот как она в нем оказалась? Отец насильно влил или Гарик добровольно разжевал ампулу с ядом – этого я уже никогда не узнаю…

Гарик был чудовищем. Но все же мне вдруг стало его жаль…

Глава 21

Над городом кружили тучи, северный ветер навевал прохладу, с деревьев слетали листья, девочки-первоклашки с большими бантами весело, но с пугливыми глазами бежали домой под первыми каплями дождя. Но я смотрел на Арину и чувствовал тепло южного солнца. Загорелая она, яркая, красивая. И не одна. Вслед за ней из представительского «Мерседеса» вышел крупногабаритный парень в клубном пиджаке на борцовских плечах.

Я знал, что вчера она вернулась домой из Египта, где отдыхала со своим новым другом. Так уж вышло, что пока я гонялся за Гариком, Арина обзавелась новым бойфрендом. Кстати, познакомилась она с ним в лечебнице. Хотя ни она, ни он не производили впечатления людей с шаткой психикой.

Увидев меня, Арина осмысленно улыбнулась и, что-то сказав своему другу, направилась ко мне.

– Привет.

– Рад тебя видеть, – стараясь не подпускать к груди тоску, с натянутой улыбкой ответил ей я. – Как отдохнула?

– Спасибо, ничего.

– А я Гарика нашел.

– Молодец, – без особого восторга похвалила меня девушка.

– Он больше не опасен.

– А я его и не боюсь. У меня есть Витя, – сказала она, кивком головы показала на своего «боя», который стоял и смотрел на меня, как смирный бульдог в ожидании команды «фас!». – Он меня защитит…

Вот так. Я сунулся в самое пекло, чтобы вытащить оттуда убийцу ее сестры. Я рисковал своей головой и своим здоровьем, чтобы найти его.

Я еле выбрался из бывшего командного пункта. Еле живой поднялся на лифте на поверхность, где в специальном укрытии стояли автомобили, вскрыл один, сел за руль. Тогда и вспомнил про аптечку, прикрепленную к разгрузочному жилету. Сначала сделал себе адреналиновый укол, который взбодрил меня и на короткое время вернул силы, затем перевязал раны. После чего завел двигатель и выехал в степь. Как я добрался до своей «Нивы», а на ней – до Семипалатинска, это уже отдельная история. Главное, что там меня встречал Черепанов, с которым я смог связаться по пути.

Я прошел через ад, и вот благодарность. Оказывается, у Арины есть Витя.

– Ну, с такой комплекцией, может быть. Особенно, если защищать не от кого…

– Ну да ладно, желаю тебе удачи…

Не скажу, что я был влюблен в Арину. Но нравилась она мне очень. И очень жаль, что она с другим. Ну, ничего, как-нибудь переживу.

Я было собрался уходить, но Арина взяла меня за руку.

– Подожди, – приподнявшись на цыпочках, попросила она.

– Жду.

– Я знаю, ты был на ядерном полигоне.

– Был.

– Там облучение, да?

– Не без этого.

– Мама говорила, что тебя ранили.

– Ничего, уже все зажило. На мне заживает все, как на собаке.

– А радиация?

– Это, как у черепахи.

– Что как у черепахи?

– Черепаха лучше нас переносит радиацию.

Тьфу-тьфу-тьфу, но я пока не чувствовал на себе воздействия радиоактивной зоны.

– Но черепаха медленно ползает, – сморщив носик, в раздумье сказал Арина.

– А мне быстро и не надо. Пойду потихоньку, ладно?

– Ну, иди…

Она больше не стала удерживать меня. Опираясь на палочку, я захромал к своему одиночеству, а она – к своему атлету. Я не оборачивался, и она вряд ли смотрела мне вслед.

Я вернулся домой, долго стоял у окна и смотрел на дождь, слушая, как он барабанит по жестянке подоконника. Настроение под стать погоде. Осень на улице и в моей жизни. Тридцать пять лет – это как раз осень. И жаль, что некому согреть меня в эту холодную пору. А ведь дальше зима, будет еще холодней.