Когда любовь ждет

Закончив беседу с Амелией, Рольф выбросил ее из головы. Раз Амелия больше не отвлекала, его мысли обратились к тому, что так глубоко его беспокоило. В приступе ярости он решил, что ему нужна Леони Монтвинская. Еще одна вспышка ярости привела его к королю, чтобы заполучить ее. Теперь, когда гнев оставил его, Рольф преисполнился опасениями.

Ему не нужна жена, которой он не мог бы гордиться и кого никогда не полюбил бы. Он решил оставить ее безвыездно жить в Першвике, сказав себе, что основание тому — причиненные ему неприятности, но в действительности Рольфа беспокоили слухи о ее безобразной наружности. Он даже начал испытывать чувство вины. Она была некрасивой не по своей вине. Возможно, она стала такой зловредной из-за своей непривлекательной наружности.

В глубине души Рольфу было скверно из-за того, что его глупый вспыльчивый характер привел к такому повороту событий. Честь не позволит ему недостойно выйти из создавшегося положения, и с каждым днем его чувство вины усиливалось при мысли о девушке и ее ожиданиях. Скорее всего, это бедное создание сверх меры радовалось тому, что для нее наконец нашелся супруг, пусть даже такой, с которым ей пришлось враждовать. Почему же ей не радоваться? Какие надежды на будущее были у нее раньше, до этого?

От охватившего Рольфа чувства вины он едва не задохнулся. Возможно, он не прогонит ее. В Круеле находилась старая башня. Жена может поселиться в ней. Ему не придется встречаться с Леони, а ей не придется подвергнуться бесчестью из-за того, что муж отправит ее прочь из своего дома. И все же ее мечты о ребенке, о нормальной замужней жизни рухнут. Он опять начал думать о том, сможет ли лечь с ней в постель, не подействует ли на него разочарование, когда он увидит Леони. Каждому мужчине хочется иметь наследника, и Рольф не был исключением. Однако если при виде ее нельзя будет…

Эти мысли и чувства тревожили его, чьи нервы обычно были подобны стали. Завтра ему придется лечь с ней в постель, по крайней мере, в тот самый первый раз, и наутро, как того требует традиция, ее родители и другие гости осмотрят простыни после брачной ночи. Без некоторых обычаев, например, церемонии проводов жены в спальню, он сможет обойтись, но ему никоим образом не обойтись без осмотра белья, подтверждающего целомудрие девушки. Этого никак не избежать. Ему придется либо лечь с Леони в постель, либо же столкнуться с таким количеством шуток в свой адрес, которое не сможет стерпеть его нрав.

Глава 8

Леони пришла в себя, когда Уилда вскрикнула от изумления. Она готова была обругать девушку — та привела ее в чувство и тем самым заставила ощутить боль.

— Моя госпожа, что они сделали с вами? — запричитала Уилда. — Ваше лицо почернело и опухло. Пусть они поджарятся на адском огне! Пусть рука, посмевшая коснуться вас, сгниет и отвалится! Пусть…

— Замолчи, Уилда! — прикрикнула Леони, стараясь как можно осторожнее двигать челюстью. — Ты же знаешь, как легко у меня появляются царапины Просто я выгляжу хуже, чем чувствую себя на самом деле.

— Это правда, моя госпожа?

— Принеси мне зеркало.

Леони попыталась улыбнуться, чтобы успокоить девушку, однако ее подбородок и лопнувшие и покрытые кровью губы слишком болели, и улыбка ей не удалась. Посмотрев в зеркало из полированной стали, она убедилась, что выглядела так, будто побывала под копытами могучего боевого коня.

Один глаз Леони полностью заплыл, второй превратился в узкую щелку. На губах, подбородке и под носом засохла кровь, но ее едва было видно на фоне сине-черных кровоподтеков, покрывавших все лицо. Ей и думать не хотелось, на что стали похожи грудь и руки, ведь Ричер наносил удары не только по лицу.

Она была в одежде, в той самой, в которой ее застал Ричер. Должно быть, кто-то не впустил Уилду к ней в этот последний вечер, поэтому она не разделась. Леони поняла, что потеряла сознание сразу после ухода Ричера и только сейчас пришла в себя.

— Пожалуй, мне приходилось выглядеть и лучше, — промолвила Леони, положив зеркало. — Мне казалось, что он сломал мне нос, но теперь вижу он заживет, как и все остальное.

— Моя госпожа, как вы можете шутить?

— Потому что это лучше, чем плакать. А я бы действительно заплакала, если бы задумалась, чего они добивались при помощи побоев.

— Стало быть, вы станете его женой?

— Ты уже знаешь об этом?

— Моя госпожа, лошади уже оседланы и ждут. Все готово в дорогу… кроме вас.

Леони отдала бы все, что угодно, лишь бы избежать предстоящего, но коль скоро она дала слово, поклявшись всем святым, а заодно могилой матери, ей придется выйти замуж за Рольфа д'Амбера. Не важно, что ее согласие было добыто при помощи побоев — она произнесла необходимые в таких случаях слова и должна держать обещание.