Когда мечтатель проснулся, или Маленький император, с которым я рос

Митя со мной ехать отказался. Приплыв на остров, я увидел, что Япония не та сказка, которую я представлял. Никакого величия и торжественности, обычные люди с ежедневными проблемами. Муравейник, где было все по расписанию. Ко мне, как и к любому туристу, было особое отношение, которое они пытались проявить, скрывая свою неловкость.

Заселился я в многоэтажном доме, построенном, судя по всему, еще в 50-е годы. Снял комнату у старшей сестры рыбака, вместе с которым приплыл.

Ее звали Шиори. Мать одиночка воспитывала сына десяти лет и дочь лет пяти. Оба ребенка воспитанные, улыбчивые и почтительные. Их квартире не помешал бы ремонт, но атмосфера счастья в их семье говорила, что это не самое главное.

Шиори была такая легкая и умиротворенная, казалось, что она долго шла к этому состоянию. Она сбежала вместе с детьми от своего мужа-тирана.

Место, в котором я решил погостить неделю, – провинциальный прибрежный город Японии, инфраструктура получше, чем на моем острове, но в целом атмосфера ничем не отличалась. Люди жили в неспешном темпе, знали и делали свою работу.

Почти все население города рыбачило, но делали они это все, в отличие он наших людей, не озлобленно, а с принятием своего места и с уважением к своему ремеслу.

В первые дни моего пребывания в доме Шиори я стал невольным свидетелем тесной связи дочери и матери, эту связь можно было почувствовать и умилиться ей, она витала в воздухе.

Мать нежно намывала тонкие и мягкие волосы дочурки, ребенок не капризничал, а играл в это время в свои игры. Японский я знал плохо, но по интонации было понятно, что мать говорила дочери слова искренней любви и заботы.

В милой улыбке ребенка читалась благодарность за исполнение материнского долга.

В это время в квартиру забежал сын хозяйки с восхищенными криками. Я не понимал о чем речь и прошел вместе с ним. Завернув девочку в широкое махровое полотенце, Шиори торопливо пошла вслед за нами.

Мы вышли в подъезд на общий балкон, где уже стояли несколько соседей. На их лицах играл удивительный алый цвет.

Закат был потрясающим. Глядя на это уходящее Солнце и цвет, который после себя оно оставляло, я понял почему флаг Японии – это красный круг на белом фоне. Больше на нем ничего и не нужно было! Такие закаты возможны только здесь. Даже в горах Дагестана я не видел ничего подобного.

Несколько минут заката собрали вместе всех жильцов многоэтажки и людей, которые были на улице. Возможно, кто-то из них спешил, кому-то было плохо на душе, а кто-то и без того был счастлив.

Глядя на происходящее, меня не покидало ощущение, что я где-то уже видел такое. И вспомнил, что позади Маленького императора очень часто был такой же прекрасный рассвет. В моих снах не было какого – либо пространства – рассвет, трон и император.

Еще несколько минут, и алые тела вернули привычный цвет и пошли дальше по своим делам. А я остался стоять на месте.

Живи наши люди здесь, они бы так же отвлеклись от всего ради этой картины? Вряд ли, игнорировали бы, утопая в своих мыслях и проблемах, которым никогда не будет конца.

На Кунашире я подобного не наблюдал даже за японскими рыбаками. И таких закатов там не бывало.

Выйдя из дома после заката, я пытался не растерять ощущение волшебства. В этом состоянии я двинулся в центр города. Он отличался от той окраины, где я снимал комнату. Люди, люди, люди, высокие дома и снова люди. И кажется, что все они знают, чего хотят и куда идут, в отличие от меня.

Это не может не завораживать. Почему с такой же уверенностью люди не могут идти неизвестно куда и неизвестно ради чего?

Лапша в местной небольшой, но колоритной забегаловке, где почему-то сидели одни только мужчины, была великолепной. Мужчины в деловых костюмчиках трапезничали не спеша, в приятной беседе. В то же время на кухне кипела бешенная работа, официанты носились в попытке угодить каждому посетителю. Огромные порции лапши грозились перекормить, но это невозможно, когда ты кушаешь медленно и с удовольствием.

Вспомнил, как бабушка в детстве мне говорила есть медленно. Будучи уже врачом я понял всю ценность ее совета для организма. Японцы в этом плане удивительные люди, их бережному и почтенному отношению к повседневной рутине остается только завидовать. Европеец живет ради определенных моментов жизни, которые он считает важными, а японец проживает одинаково интересно и обычный день, и день значимый.

После ужина в лапшичной я решил прогуляться по старым улочкам города. Где-то были дома в традиционном стиле, а рядом рос современный город, с его желанием достать до неба.

Проходя мимо стенда афиш, наткнулся на рекламу конкурса молодых исполнителей классической музыки и вспомнил про Анюту. Связываясь со знакомыми в Пиях, я узнавал, что она интересуется и занимается классической музыкой. А ее отец всячески поддерживал в ее стремлении. Я был рад знать, что хоть кто-то из моих детей занимается чем-то подобным.

Я следил за ее творчеством, как и за успехами Алихана. За сыном я следил, чтобы быть спокойным, а жизнью дочери я действительно интересовался.