Когда мир изменился

Она ошибалась. Хорошо, если одну десятую. Но, во всяком случае, поняли, что там, внизу, их ждёт настоящий враг. И «Душу Дракона» он так просто не отдаст.

— Идём? — Аэсоннэ оказалась уже перед ним, заглянула в глаза.

Фесс покачал головой, ощущая, как нелегко ему разорвать их сливающиеся взгляды.

— Там ещё другое. Ты не чувствуешь?

— Другое? — драконица на миг нахмурилась, но брови её тотчас же разошлись. — А, это!.. какой-то червяк-переросток. Наверняка кормится тут…

— Да чем же тут ему кормиться? Одни голые кости!

— Здесь — да, а в окрестностях?

— В окрестностях — куча деревень, где ни о каком червяке-переростке и слыхом не слыхивали, Аэ. Думаешь, трактирщик Фабьо бы упустил возможность о нём поболтать?

Драконица пожала плечами.

— Червяка-переростка чую. Больше ничего не чую. Идём, милый.

За спиной раздалось злобное шипение — кажется, это Марица выражала своё мнение по поводу услышанного.

В одном драконица была права — надо было идти вперёд. Потому что скрывающееся в глубинах замерло и больше не приближалось, похоже, впечатлившись судьбой стража.

— Э-ге-гей, маэстро! И вы, синьорина! — обернулась драконица. — Со стражем покончено. Наши самые искренние извинения, мэтр, но рано или поздно с ним бы это случилось. И лучше, если случилось именно сейчас, пока мы здесь и можем помочь. С того момента, как «Душа Дракона» оказалась здесь, вы… вы тут уже не одиноки. Вести о таких артефактах быстро разносятся не только среди людей. Среди чудовищ тоже.

— Ну да, тут уж вы, синьорина, точно можете говорить с уверенностью, вы ведь среди чудовищ своя… — не преминула вставить шпильку Марица.

Храбрая девица, невольно подумалось некроманту.

Аэсоннэ презрительно фыркнула.

— Именно. Могу говорить. Так как, идёте? Мы ещё не добрались до камня, маэстро Гольдони!

— Да говорю же вам, никакого камня тут не было и нет!

— А я говорю, что есть! И от него все ваши неприятности!..

— Не было у меня никаких неприятностей, пока вы двое не заявились!.. ой, ой, я совсем не то хотел сказать!..

— Я не сомневаюсь, маэстро, что у нас найдётся способ вознаградить вас за все неудобства, что вам пришлось претерпеть.

— Не надо мне никаких наград!.. только отпустите!..

— Да, отпустите! Отпустите моего котика! — гневно воззрилась на них Марица. — Как вам не стыдно, благородный синьор Фесс, так издеваться над старым человеком, заслуженным чародеем, сделавшим столько добра простым людям из окрестных селений!..

— Мы немедля оставим старого человека и заслуженного чародея, сделавшего столько добра простым людям из окрестных селений в покое — как только получим «Душу Дракона», — непреклонно отрезала Аэсоннэ.

— Да сказано уже ж вам — не знает маэстро ничего ни о какой «Душе»! — яростно упиралась Марица. Зелёные глаза ведьмочки опасно сверкали.

— «Душа дракона» здесь, — непреклонно отрезала Аэ, и глаза её вновь зажглись янтарным. — Ты хочешь поспорить со мною, смертная?!

— Может, я и смертная, — не сдавалась юная ведьма, — но над моим котиком издеваться никому не дам! С чего ты вообще взяла, что эта твоя «душа» или как там её, спрятана именно здесь?!

— Мы проследили её, — скрестив руки на груди, надменно бросила драконица. — Мы проследили её от обиталища обманутого Фреарна до этой башни. Я чую её, каждый мой вздох полон её… запахом, так, наверное, тебе будет понятнее, смертная.

— Сказки! — Марица выпустила своего «котика», шлёпнувшегося на пол тоннеля словно куль с мукой. — Слова! Пустые слова! Verba et voces praetereaque nihil! * Докажи, драконица!

— Докажу, — Аэ пожала плечами. — Идёмте. Все.

— Вам нужно, вы и идите! — ощерилась ведьмочка.

Застонал рассекаемый драконьими чарами воздух. Стилет в пальцах Аэсоннэ обернулся росчерком стремительного пламени, вонизившись по самую крестовину прямо в каменную стену подле самой головы Марицы.

— Н-ну? — ледяным тоном осведомилась Аэ. И шагнула вперёд, зловеще сгибая пальцы на манер когтей; с их кончиков срывались капли жидкого пламени. — Хочешь померяться силами, ведьма? Со мной, истинным драконом?

— А ты думала, испугаюсь?! — Марица храбрилась и Фесс ощутил невольное уважение. Рыжая и зеленоглазая девица была явно не робокого десятка. Она отшагнула назад, и руки её заплясали в сложном танце — жест накладывался на жест.

— Марица!.. — застонал маэстро. — Марица, любовь моя, это настоящий дракон! Настоящий, неразумная! Ты ей даже причёску не попортишь!.. Прекрати, пожалуйста, прекрати!..

— А пусть объяснит сперва!..

— Объяснить? — процедила Аэ сквозь зубы. — Это можно.

Шагнула к стене, играючи, одним лёгким движением извлекла засевший в камне стилет.