Когда муж исчезает ночью…

– Ну да. Так и остался. Кхе-кхе. Блин, откуда кашель- то? Я курить уже давно бросила. Наверное, ещё не долечилась от поездки в деревню. Мама опять пластинку завела, мол, приезжай, я тут кормить тебя буду. Всё натуральное, своё. Спать, и есть будешь, мне такого и дома хватает, ну, один раз в роддоме. Я как- то не люблю больницы, но смотри, я чего нарисовала.

Полина из рюкзака достаёт рисунок на клетчатом листочке, где изображена капельница.

– Это капельница?

– Ага. Вот видишь, мне её в роддоме ставили.

– А это кто на рисунке, Рита?

– Да, Рита. Мы с ней вместе лежали в роддоме.

– Да, это та самая, которая теперь в нашей прошлой квартире живёт?

– Да, она.

– Похожа. Красиво рисуешь.

– Спасибо. Я стараюсь.

Вскоре на детскую площадку, пришли какие- то высокие ребята, один из них глядя, на нас заявил:

– Привет школота, а я сын Филиппа Киркорова.

Полина в недоумении сняла очки, протёрла и посмотрела на наглеца.

– Да ну? А Филипп в курсе, что у него есть сын?

– Да, мой папа настолько крут, что сейчас приедет сюда у него пять машин. Пять, понимаешь? Мне двенадцать лет, и я учусь в платном лицее. У меня есть приставка, компьютер, личный слуга. Я утром пока пью чай, играю в компьютер, а заодно на музыкальном центре слушаю пластинку группы "Зоопарк", и пока она играет, я успеваю пройти уровень в "Doom". Вкурила?

– Понимаю, что ты брехать обожаешь, но зачем ты залез на дерево? Не боишься упасть и переломать себе все кости?

– Нет. Я очень аккуратно, у меня цепкость, как у обезьяны. Мы же все от них произошли. Если ты, конечно, читала о происхождении видов..

– Знаешь, я не верю в эти байки. Как и в то, что ты сын Киркорова. Одет конечно со вкусом, не от Юдашкина, но вполне себе стильно.

– Это был вызов?

– Нет. Это был комплимент. И, если ты мальчик, решил меня так склеить, то – во- первых: ты ещё ребёнок, а это – статья. А во- вторых: вот мой муж.

– Ого, а сколько вам лет, и ему?

– Коль, не говори. А сколько дадите?

– Лет двадцать пять, каждому.

– Слышь, парень. Не хами.

– А то, что?

– А то уши надеру для начала. Я из милиции, а ты вчера под балконом у нас орал матерные песни, это было в одиннадцать вечера. Знаешь, как это называется?

– Знаю. Нам хотелось петь.

– Я прекрасно тебя понимаю, но – нарушение правопорядка – это, как минимум – административка.

– Я малолетка, вы теперь, что? Меня посадите?

– Нет. Тебе не стоит волноваться. Я не сажаю детей. Для этого есть участковый ПДН. Вот он тебя и посадит, но только если ты будешь плохо себя вести.

– Ладно, пойду, а то папа там приехал, а вас, чтоб я тут не видел. А то по ушам дам.

– Свои уши береги, а то так тресну, что в трубочку свернутся. Ой, давно я не брехала ни с кем. Утро началось хорошо. Второй скандал за сегодня. Коль, а ты, кстати, мусор- то вынес утром?

– Я его выношу только тогда, когда никто не видит.

– А, ну понятно. Всё остальное время, ты его накапливаешь. Ха- ха. Ты где там ползёшь? Я тебя потеряла.

– Уже иду, я у четвёртого подъезда. Думаю мусор можно рано утром вынести и на ночь.

– Ты в порядке? Нельзя же мусор на ночь выносить.

– В порядке, ну я вроде как не верю в приметы. А ты как?

– По – моему голова кружится. Я немного посижу на скамейке.

Полина усаживается.

– Ты чего?

– Что- то мне немного плохо. Ладно, это сейчас пройдёт.

Не прошла и минута, как Полина побежала в сторону детской площадки, я еле за ней успевал.

– Полина, ты куда несёшься так?

– Нас ждут великие дела. Ты, я и Любка будем творить историю.

Мы рассмеялись. На детской площадке появилась маленькая собачонка. У Полины начался прилив радости:

– Привет, шабака.

Полина на ходу спрыгивает с качелей и произносит:

– Коль, по-моему, мне плохо. Я успеваю поймать её, и она падает в обморок.

Какое- то время, посидев на скамейке, Поля смотрит на меня, а я на неё.

– Любимая, что с тобой?

– Мне плохо. Голова закружилась, резко. И сердце, оно колоть начало. Мне страшно, Коля, вызови мне врача. Я боюсь умереть. Всё плывёт. Я сейчас видела того парня, который в семнадцать лет умер. Из моей деревни.

– Помню, ты в Питере мне рассказывала.

– Да, вот татуировку на шее, я набила в память о нём.

Мы поднимаемся вместе с Любой в квартиру, я вызываю Полине" скорую". Врач говорит, что нужно мне вместе с Полиной поехать в больницу на ул. Шкулёва. Я зову Арину, чтоб она посидела с Любой, а сам уезжаю в больницу вместе с Полиной.

Спустя какое – то время, мы находимся в больнице. Не знаю, сколько времени прошло, пока я сидел в коридоре, но врач, который вышел, посмотрев, на меня произнёс:

– Николай Петрович, хорошая новость. Полина Михайловна жива и будет жить, но для этого, её будет необходимо положить в реанимацию.

– А что с ней?

– У неё давление высокое и головокружение. Тахикардия. Это не безнадёжно, но лечить надо, как можно быстрее. Если говорить точно: у вашей супруги проблемы с сердцем, в течение какого- то времени нужно будет её прооперировать. Тогда риски будут минимальны.

– А сколько времени ей нужно прибывать в реанимации?