Когда мы верили в русалок

Памятуя о том, что моя задача – побольше узнать о Веронике, я один за другим выдвигаю из стола ящики. Они все пусты. Причем не то чтобы их освободили – на вид они нетронутые, будто в них никогда ничего не лежало. У меня сжимается сердце. Это значит, что и наполнением библиотеки, возможно, занимался декоратор. Книжные полки полностью занимают одну стену, и на некоторых книги подобраны, как на заказ, – все в кожаных переплетах, сплошь классика.

Другие полки не столь безлики. Олдос Хаксли, Перл Бак, горячо любимая Кэтрин Мэнсфилд – гордость Новой Зеландии. Сборники поэзии, издания по культуре и истории маори, масса других книг с интригующими заглавиями, с которыми мне было бы интересно ознакомиться. Я трогаю каждую, запоминая названия.

В конце третьей полки – собрание книг с яркими, зачастую потрепанными корешками. Я вытаскиваю одну. На обложке – русалка с волосами, благочинно перекинутыми через плечо. Я поспешно ставлю книгу на место. Следующая тоже про русалок, и я опять запихиваю ее назад, но недостаточно быстро.

Мне было восемь лет, Кит – шесть, и мы хотели на Хэллоуин быть русалками. Только русалками и больше никем. Хоть мама сто раз нам говорила, что с хвостами мы не сможем ходить по Санта-Крузу, выпрашивая угощение. Она нашла юбки из бирюзовой тафты, раскрасила нам лица и – в довершение – аккуратно нарисовала русалочью чешую на наших руках и ногах.

Спустя годы мы с Кит сидели бок о бок в салоне тату, подставляя свои левые руки художникам, которые старательно наносили на их внутренней стороне русалочьи чешуйки.

Я вытягиваю руку, пальцами провожу по татуировке. Она и теперь еще, по прошествии стольких лет, яркая и красивая – свидетельство высокой квалификации мастера. На моей руке над чешуйками выколото «Старшая сестра», на ее – «Младшая сестра», хотя тогда по этому поводу мы громко смеялись, потому что Кит на голову выше меня: почти метр восемьдесят против моих ста шестидесяти сантиметров.

Нет. Боль, что я прячу глубоко в себе, начинает сочиться.

Нет, нет и еще раз нет.

За десять с лишним лет я научилась давить в себе воспоминания. До возвращения из школы сына и дочери переделываю миллион дел, и, в отличие от моей мамы, я люблю заниматься своими детьми. Как сегодня дела у Сары в школе? – беспокоюсь я. Собираясь уходить, замечаю ряд детективов Агаты Кристи и, широко улыбаясь, наугад хватаю один и уношу с собой. С Кристи никогда не ошибешься.

Сигналит таймер на моем телефоне, и я вздрагиваю. Уже три часа я брожу по своему прошлому. Я собираю свои вещи, проверяю, все ли замки заперты, всюду ли выключен свет.

Уже на выходе передумываю и зажигаю свет в кабинете – маяк в темноте. Признак того, что дом не заброшен. Всем известно, что Хелен умерла и в доме никто не живет. Меня это тревожит. Мы с Саймоном немало удивились, обнаружив, что в особняке не проведена сигнализация. На следующей неделе эту оплошность придется исправить.

Я выхожу на беспощадный послеполуденный зной. Палящее солнце обрушивает на мою голову всю мощь своих жгучих лучей, я глубоко вдыхаю пропитанный влагой воздух. Запирая за собой дверь, чувствую, как шея холодеет от страха.

Русалки и авторучки. В памяти всплывает еще одна картина из прошлого. Кит и Дилан сидят за изрубцованным крепким столом, что занимал один угол домашней кухни. Склонив головы над линованной бумагой, они выводят письменные буквы – g, p, q. Я пишу строчку

Z, заглавную и маленькую, как знак Зорро.

По мне прокатывается рябь предостережения. Я поднимаю голову, бросаю взгляд вокруг, чувствуя, как мои призраки собираются и что-то шепчут, шепчут. Отец, мать, Дилан. Сестра.

Я думала, что сумею убежать от прошлого. Что привыкну жить в разлуке с ней. Не получается.

Катя вниз по холму, я пытаюсь представить, что произойдет, если правда откроется. Мысль о том, что́ я могу потерять, выбивает из меня дух. Чтобы не удариться в панику, я включаю радио и начинаю петь.

– Не теряй головы, – вслух говорю я себе.

Джози Бьянки умерла. И я не допущу, чтобы она воскресла.

Глава 5

Кит

Я отхожу от пепелища сгоревшего ночного клуба и оглядываюсь вокруг. Сразу видно, что место это популярное: магазинчики, торгующие футболками и сэндвичами, перемежаются ресторанами и отелями. Может быть, Джози была в одном из этих заведений. Может быть, кто-то ее вспомнит.

Я иду на другую сторону улицы и всматриваюсь в каждое окно, что встречается мне на пути, но ничего особенного в глаза не бросается. Она могла быть где угодно, делать что угодно.

Бесцельно шагая, миную один квартал, неспешно иду по следующему, надеясь увидеть хоть что-нибудь, любую малость, что подсказало бы мне, где искать сестру. Здесь есть буквально все: эксклюзивный ювелирный магазин, бутик с модными «маленькими» платьями, двухэтажный книжный магазин, до отказа набитый книгами. У меня чуть сжимается горло при мысли о том, чтобы зайти в них и расспросить про Джози, и ноги сами проносят меня мимо.