«Когда нас в бой пошлёт товарищ Сталин…»

Испанские события имели тогда большой резонанс в обществе. Много и справедливо говорилось тогда о героизме республиканцев. Участие в той войне советских добровольцев в то время не афишировалось, но было это, конечно, секретом совсем прозрачным. Особенно для армии, где то и дело исчезали, а потом появлялись снова загорелые сослуживцы с новенькими боевыми орденами.

Известно было также и о помощи оружием и техникой, которую оказывало испанским республиканцам советское правительство. Это тоже особо не скрывалось. Во всяком случае, в газетных репортажах оттуда высокие качества нашей военной техники отнюдь не замалчивались.

Однако, мало кто знал тогда о другом.

Именно к 1939 году в Испании стали проявляться острые симптомы качественного отставания советской военной техники от немецкой.

Что же произошло тогда?

Начну с танков.

Наше оружие (и танки, в том числе) были испытаны там в реальных боевых условиях.

Поначалу это испытание показало преимущество наших танков. Однако, начиная с осени 37–го, а особенно в 38–м году положение резко изменилось. Немцы, учтя опыт боев 1936–1937 годов, приняли меры к скорейшему принятию на вооружение новейших противотанковых пушек, которые спешно направили в Испанию.

И наши танки загорелись.

Имена героев — танкистов, отличившихся в Испании, хорошо известны. Мало кто только обращает внимание на тот факт, что большинство из них находились там, как правило, в 1936–1937 годах. Не очень известны имена тех, кто воевал там в 1938 году. Дело в том, что танковый полк (он назывался Интернациональным полком), который сменил там бригаду Павлова, потерял большую часть своих танков.

И в Москве сразу же начали принимать меры.

Была поставлена задача увеличить толщину брони наших танков.

Однако, основу существовавшего тогда танкового парка составляла техника, выполненная по колесно–гусеничной схеме.

И здесь конструктора столкнулись с проблемой. Утолщение брони, естественно утяжеляло танк. Его ходовые качества на колесах, вследствие этого, снижались. Он просто продавливался в грунт.

Кроме того, с увеличением веса возникала потребность в увеличении числа ведущих колёсных пар, что, конечно, технически усложняло всю схему, делая её ещё более уязвимой к неисправностям. А она была и без того уже до капризности сложна и уязвима.

Поэтому появилась идея отказаться о колесно–гусеничной схемы и перейти целиком на гусеничную. Что и привело в результате к появлению на свет танков КВ и Т-34.

Но для промышленного производства переход на новую технологию, да ещё под только ещё проектируемую технику, было нелёгким испытанием. Особенно учитывая те нереальные, казалось бы, сроки, которые поставил тогда перед танковыми конструкторами и танковой промышленностью Сталин.

Результат всё‑таки будет достигнут. Но будет достигнут, естественно, позже, в 1940–м и даже 1941 году, в самый канун войны.

А вот летом 1939 года, когда перед советским руководством вставал во весь рост грозный выбор между пактом с Гитлером и возможной войной с ним, итоги этой работы были ещё весьма и весьма гадательны.

Но вот одно Сталин знал тогда совершенно точно. Он знал, что все имеющиеся на тот момент советские танки фактически бессильны перед немецкой противотанковой артиллерией.

Авиация.

«Чайки» и «ишачки» на момент создания были вовсе не плохими самолетами. Это доказали всё те же события в Испании. В 1936–37 годах они были значительно лучше итальянских и других аналогов и примерно равны и даже несколько лучше по качествам, чем МЕ-109В.

Да что И-16.

Бомбардировщики СБ одно время летали там без сопровождения истребителей: у них скорость превосходила скорость истребителей всех зарубежных марок (до появления там первых «Мессершмиттов»).

Немцы, учтя опыт Испании, модернизировали свои самолеты.

На заключительном этапе войны в Испании появился пушечный МЕ-109Е, сразу завоевавший господство в воздухе.

Надо сказать, что информация об этом до Сталина дошла не сразу. Мастерство лучших советских лётчиков, отобранных для войны в Испании, позволяло до определённой степени нивелировать техническое превосходство германских истребителей.

Хотя и делали они тогда, надо признать, что‑то, на грани невозможного — противостояли почти на равных на своих И-16 и И-153 с пулемётным вооружением и скоростями не выше 430 км в час немецким «мессершмиттам», вооружённым пушками и легко достигавшим скорости 540 км.

Это позволяло руководству ВВС и авиационной промышленности до определённого момента бодро рапортовать наверх, что всё у них в порядке. И только, когда на самый верх стали доходить письма рядовых лётчиков, обеспокоенных происходящим, начались приниматься меры.

Меры, как это было в обычае у Сталина, были предприняты самые что ни на есть кардинальные.

Конечно, тягаться в высоких технологиях с одной из самых передовых и технически развитых держав Европы было, казалось бы, занятием попросту безнадёжным.

Только, Сталин, как всем это сейчас хорошо известно, был тупой. Поэтому, слова такого — «безнадёжность» — попросту не знал. В силу неграмотности.

Обратите внимание.