Когда наступает ночь

На фотографии, стоявшей в рамке по правую руку, я, восьмилетний кудряш, лыбился в камеру. Рядом, положив руку мне на плечо, стоял дядя Маттео. Его темно-каштановые волосы, так похожие на мои, растрепал ветер, а кожа была темно-коричневой от загара. Нас сфотографировали на фоне старомодного парусника, нашей фамильной гордости. На корме золотыми буквами было выведено слово «Джульетта». Дедушка по материнской линии назвал катер в честь жены, моей бабушки. Это была моя любимая лодка, место, на котором я с детства искал прибежище – и чаще всего находил. Один взгляд на фото придал мне новых сил.

За дверью моего кабинета, в отделе продаж, доносились привычные будничные звуки: шум голосов, шелест бумаги, когда кто-то листал каталоги, детский смех и голос Эмилии, которая как раз кому-то рассказывала, каких зверей можно увидеть на экскурсии по дикой природе. Судя по всему, у нас с утра уже было полно работы. А ведь горячий сезон только начался! Постепенно наш городок наполнится туристами, которые, надеюсь, обеспечат фирме успешное лето. Наши экскурсии считались одним из главных развлечений в Сент-Эндрюсе.

В дверь постучали. Я вздрогнул и метнулся взглядом к винтовой лестнице за спиной, ведущей на второй этаж. Там расположилась моя однокомнатная квартирка, в которой мне захотелось спрятаться.

Но было уже поздно. Дверная ручка повернулась, и дверь распахнулась. Лишь один человек никогда не ждал, пока его пригласят войти. Тот, кто большую часть взрослой жизни провел в этом кабинете и все еще считал его своей территорией.

– Доброе утро, Уильям, – отец стремительно вошел внутрь. Его появление, как и раньше, было весьма импозантным. Громкий голос, уверенная походка – он всегда был главным в любом разговоре. Полная моя противоположность. Я всегда держался в стороне, был тихим наблюдателем. В детстве я был очень застенчивым, и мне до сих пор не удалось полностью преодолеть стеснительность. Мне всегда говорили, что я похож на маму. Еще никто не сравнивал меня с отцом.

– Привет, пап, – я судорожно глотнул чая, чтобы в похмельном состоянии беседовать с отцом. Мне необходима была вся моя сила. Пряный вкус обжигал язык и согревал меня изнутри.

Когда папа приблизился к столу, я расправил плечи и поднял подбородок. Он хоть и был маленьким – стоя я был выше его почти на целую голову, – но очень плечистым. В последние годы в его русых волосах появлялось все больше седины, но он всегда был аккуратно подстрижен и причесан. Под алой рубашкой виднелся небольшой животик, элегантные черные туфли были начищены и отполированы.

– Не вставай, – он нетерпеливо махнул рукой в мою сторону. – Не хочу тебя отвлекать.

Я подавил смешок, потому что и не собирался вставать. И потому что мы оба знали, что папина последняя фраза была откровенной ложью. Он говорил так всегда, и если я отвлекался, то через час он уже сидел в моем кресле и принимал звонки. Каким-то образом ему все еще удавалось вмешиваться в дела фирмы, хотя после инфаркта и операции он ушел на пенсию. Он управлял компанией лишь на бумаге.

– Хочешь кофе? – я кивнул на кофеварку, стоящую на комоде. Как и массивный стол, она осталась в кабинете после папы и теперь покрывалась пылью.

– Капучино, пожалуйста.

Я встал, взял с полки чашку и неуклюже хлопотал вокруг машины, чувствуя себя каким-то практикантом. Через две минуты папа подошел и молча взял капсулу у меня из рук.

– Я сам все сделаю.

Опять двадцать пять, подумал я, отошел назад и уступил ему поле.

Наконец-то получив свой напиток, он едва не сел на мой стул, но в последний момент обошел стол и уселся напротив.

– Ты уже связался с типографией? Новые буклеты все еще не пришли. Надо бы подогнать этих лодырей.

– Все нормально, пап. Они написали, что на этой неделе все доставят. Из-за праздников все сдвинулось. Да и неделя только началась.

– Если не доставят, нужно обязательно им позвонить. Нельзя все решать в переписке. Если они увидят, что из тебя можно вить веревки, то обязательно обдурят.

Я мысленно закатил глаза. Неужели он думает, что я по телефону устрою разнос на ровном месте? Неужели он думает, что я вообще способен устроить разнос? Вместо ответа я прикусил язык и просто кивнул.

– Если этот поставщик ненадежный, найдем другого. Типографии сейчас появляются как грибы после дождя. Кажется, на этом можно неплохо заработать.

О нет, неужели у него вновь возникла бизнес-идея? С тех пор как папе стало нечем заняться – кроме того, как усложнять мне жизнь, – идеи стартапов возникали у него каждую неделю.

– А что с «Джульеттой»? – спросил он. – Тебе уже прислали смету на ремонт?

Я снова кинул взгляд на величественный парусник на фото. На свою широкую улыбку, руку дяди у меня на плече.

– Нет, но точно скоро свяжутся.

– Точно, точно. Это не ответ! Я завтра заеду на верфь и поговорю с Джимми.

– Папа, не нужно. Джимми свяжется со мной, как только появятся новости.