Когда Ницше плакал

Одна из них окутывает его мускусным облаком и делает вид, что готова на самопожертвование. Она предлагает ему «дар» рабства — его рабства.

Другая мучает его. Она притворяется слабой, чтобы прижиматься к нему при ходьбе. Она притворяется спящей, чтобы положить голову на его мужское достоинство, а устав от этих мелких уколов, она подвергает его публичному унижению. Когда игра прекращается, она идет дальше и отрабатывает свои приемчики на следующей жертве. А он не видит этого. Он любит ее, несмотря ни на что. Что бы она ни делала, он списывает это на ее болезнь и продолжает любить ее.

Третья женщина взяла его в вечное рабство. Но мне она нравится больше двух остальных. Она, по крайней мере, не пытается скрыть свои когти!

* * *

ПИСЬМО ФРИДРИХА НИЦШЕ, АДРЕСОВАННОЕ ЛУ САЛОМЕ.

ДЕКАБРЬ 1882 ГОДА

Дорогая моя Лу,

…Я был твоим лучшим адвокатом, но и самым безжалостным судьей! Я требую, чтобы ты судила себя сама и сама же назначила наказание… Я принял решение, еще в Орта, что открою тебе всю мою философию. О, ты даже не представляешь себе, что это было за решение: я думал, что лучшего подарка быть не может…

Тогда я считал тебя видением, воплощением моего земного идеала. Прошу, заметь: у меня ужасное зрение!

Я уверен, никто не думает о тебе лучше, но и хуже о тебе никто не думает.

Если бы я создавал тебя, я наделил бы тебя более крепким здоровьем и еще много чем, что гораздо более ценно… и, наверное, чуть большей любовью ко мне (хотя как раз это наименее важно). То же самое и в отношении друга Рэ. Ни ему, ни тебе я не смогу ни единым словом обмолвиться о том, что происходит у меня в сердце. Сдается мне, вы не имеете ни малейшего представления о том, что я хочу, но я задыхаюсь в этом вынужденном безмолвии, ведь я люблю вас обоих.

Ф. Н.

ГЛАВА 15

ПОСЛЕ ПЕРВОГО СЕАНСА Брейер уделил Ницше лишь пару минут своего рабочего времени: он сделал запись в карте Удо Мюллера, вкратце проинструктировал медсестер относительно его мигрени и позже, в своем кабинете, написал более субъективный отчет в блокноте — точной копии того, что использовал для своих заметок Ницше.

Но в течение последующих двадцати четырех часов Ницше заполонил собой большую часть нерабочего времени — времени, украденного у других пациентов, у Матильды, у его детей, но сильнее всего пострадал сон. Брейеру удавалось урвать лишь несколько часов беспокойного сна, наполненного яркими сновидениями, в первые часы ночи.

Ему снилось, что они с Ницше разговаривают в комнате без стен; возможно, это были театральные декорации. Рабочие, проходящие мимо них, слушали, о чем они говорят. Сама комната казалась временной, словно ее вот-вот разберут и унесут.

Второй сон был таким: он сидит в ванной и открывает кран. Из крана хлынул поток насекомых, мелких деталей механизма; с крана свисали длинные мерзкие пряди слизи. Детали механизма вызывали у него недоумение. Слизь и насекомые вызывали отвращение.

В три часа утра он проснулся от своего повторяющегося кошмара: дрожащая земля, поиск Берты, расползающаяся под его ногами почва. Он провалился под землю, пролетев сорок футов вниз, прежде чем приземлиться на белой плите с нечитаемой надписью.