Когда он вернется

– Ты нарушишь данное тобой слово?

– А кто меня остановит? Даже если Макрей пришлет часть своего клана в Гилмур, я заставлю их уйти. – Он отпил пива из кружки и вытер губы тыльной стороной ладони. – И не мечом, а с помощью закона, – ухмыльнулся он.

Ли смотрела на мужа и думала о том, не виновата ли она сама, что Драммонд стал таким. Много лет тому назад она вышла за него замуж по своей воле, и ее клятвы были произнесены искренне. Быть верной женой ей было не так уж и трудно, потому что у нее не было желания ложиться в постель с кем-то еще. Но Драммонд знал, что она любила другого и что ее сердце закрыто для него навеки.

Когда-то он был добрее. У него были другие интересы. Он читал ученые книги, любил заниматься строительством. Но сейчас все, что он делал, было продиктовано его алчностью.

Может, Драммонд был бы другим человеком, если бы она смогла полюбить его?

Ли встала и вышла, пораженная этой мыслью.

Глава 10

Изабел провела весь день в одиночестве в тиши каюты. У нее было достаточно времени, чтобы обдумать свое будущее. И чем дольше она размышляла о нем, тем более безрадостным оно ей представлялось.

Дверь заскрипела, открываясь, и Изабел вздрогнула. Она сейчас не была готова ни к открытой недоброжелательности юнги, ни к присутствию Макрея.

Яркий солнечный свет осветил полумрак каюты, к которому ее глаза уже привыкли за день. На пороге, опершись о косяк двери, стоял Макрей. Он снял куртку, оставшись в клетчатом жилете, цвета которого оттеняли его голубые глаза.

Свет упал на разложенный перед Изабел набор резцов. Она провела день, изучая мрамор, пытаясь представить себе, что из него можно было бы сделать. Однако никаких идей не приходило в голову, и это ее немного беспокоило.

– Неужели ты сама подняла этот камень? – нахмурился Аласдер, увидев, что мрамор лежит на столе.

Изабел не могла не удивиться тому, что человек, который собирается расторгнуть их брак, заботится о ее здоровье.

– Рори, – только и сказала она. Это юнга выдвинул стол и подставил к нему стул. Он же положил на стол тяжелый камень. Все это он проделал с каменным выражением лица, не скрывая презрения к Изабел.

Она-то считала негостеприимным свой дом в Фернли, но это не шло ни в какое сравнение с тем, как ее ветретили на «Стойком».

– Мне надо осмотреть твой бок, – заявил Аласдер.

Он зажег фонарь и открыл экран иллюминатора. «Лучше бы он оставил меня в темноте», – подумала Изабел.

– Я чувствую себя гораздо лучше, спасибо, – с натянутой улыбкой сказала она.

– Тем не менее надо проверить бандаж.

– В этом нет необходимости, уверяю вас.– Она старалась сконцентрировать свое внимание на мраморе.

– Возможно. Но только в том случае, если ты можешь двигать левой рукой и не ощущать при этом боли.

Аласдер прекрасно знал, что этого она не может. Китайское средство, конечно, помогло, но чудес, как известно, не бывает. Для полного выздоровления ей потребуется не один день.

– Мне правда не нужна ваша помощь, Макрей.

К тому же сейчас это будет выглядеть неприлично, посчитала Изабел. Аласдер уже видел ее обнаженной, с нее достаточно. Оставалось надеяться, что он как можно скорее об этом забудет.

– Тогда я позову Дэниела, – пригрозил он. – Или еще кого-нибудь. Кто это будет, не имеет значения, но тебя необходимо лечить.

– Почему вы обо мне заботитесь? – полюбопытствовала Изабел.

– Потому что, пока ты моя жена, я за тебя отвечаю.

Так вот оно что. Она – обуза, камень на шее, обязательство. В ней закипало раздражение, хотя внешне она оставалась спокойной.

– Нет, благодарю вас.

Однако вместо того, чтобы уйти, Аласдер подошел к ней и протянул руки, собираясь расстегнуть жакет. Она оттолкнула их, но Аласдер не сдавался. Вот упрямый.

Может, пырнуть его одним из резцов?

– Прошу вас, Макрей, уйдите.

– Только после того, как поправлю бандаж, – таким же спокойным тоном ответил он.

Изабел вспомнила слова матери, которые она часто повторяла. Мужчины – воины. Они не задумываясь наносят раны. Но терпеть не могут смотреть, как эти раны лечат. Видимо, это было справедливо для Фернли, а не для теперешней ситуации.

Сегодня утром она оделась с большим трудом, а уж надеть жакет было просто подвигом с ее стороны. Ей пришлось отказаться от корсета, потому что вряд ли она смогла бы его зашнуровать.

Макрей наклонился и достал из-за голенища сапога свой кинжал, будто намереваясь опять распороть ее одежду.

– Может быть, ты встанешь, Изабел? – спросил он, наклонившись к ее уху. – Или мне просто срезать с тебя всю одежду?

– Дэниел, – произнесла она.

Его руки замерли на ее плечах. Он стоял у нее за спиной, и она не видела выражения его лица.

– Я хочу, чтобы мне помог Дэниел.

Присутствие первого помощника вызовет у нее лишь неловкость, а не то смятение чувств, от которого у нее перехватило дыхание.

Не говоря ни слова, Аласдер остановился перед ней.

– Так резать или снять, Изабел? – раздраженно спросил он. Она не ответила, слова застряли у нее в горле.