Когда он вернется

Он снова ее поцеловал, и она почувствовала, как внутри у нее что-то раскрылось. Сердце Изабел словно увеличилось в объеме, чтобы вобрать в себя все эти новые и такие чудесные ощущения. До этого момента она не знала, что такое вожделение, но сейчас она вдруг поняла, что это такое.

Один палец Аласдера медленно проник в нее, а большой палец заскользил по интимным складкам.

– Ты готова, – пробормотал он, и в его голосе прозвучало удивление.

– Я всегда чувствовала себя так, когда ты был рядом, – призналась она.

Он уткнулся лбом между ее грудей.

– Изабел, – В его устах ее имя прозвучало как ласка.

Он приподнялся, затем лег, раздвинув ноги Изабел, и медленно вошел в нее. Особой боли Изабел не ощутила. Закрыв глаза, она прислушивалась к тем ощущениям, которые сейчас испытывала. Это было какое-то животное удовольствие от того, что он трогал ее, недоумение, связанное с тем, что он овладел ею, и вместе с тем желание принять Аласдера в свои объятия и в свое тело.

Его руки вновь прикасались к ней, ласкали грудь. Она инстинктивно выгибала спину ему навстречу. Он заполнил ее так, что лишил всех мыслей, кроме тех, что были связаны с этим моментом, с этими ощущениями.

Изабел вцепилась Аласдеру в плечи, подчиняясь заданному им ритму.

Неожиданно он откинул голову, тело его напряглось, а из груди вырвался гортанный стон. Через секунду он, тяжело дыша, упал лицом в подушку рядом с нею. Его волосы были влажными от напряжения.

Изабел немного смутилась. Она не совсем понимала, что сейчас произошло.

– И это все?

Аласдер приподнялся на локтях и посмотрел на нее. Изабел пожалела, что слишком темно и она не может как следует видеть его лица.

– По крайней мере на ближайший час или около того.

Изабел кивнула.

Он просунул под нее руки и повернул так, что она ока залась прижатой к его груди и услышала, как гулко стучит его сердце.

Слезы в этот момент были странным образом уместными, а слова – явно лишними.

Глава 20

Аласдер проснулся и обнаружил, что Изабел лежит рядом, свернувшись калачиком, ее рука обнимает его, а определенная часть его тела готова к действию.

Если бы он был сейчас на корабле, то уже давно встал бы и занимался делами. Но он молодожен, и ему разрешается – от него даже этого ждут – быть вялым и разнеженным. Несколько минут Аласдер предавался сладострастным мыслям, но потом все же – очень неохотно – выскользнул из постели.

Раздвинув шторы, он с удивлением обнаружил балкон, идущий вдоль всей длины комнаты. Открыв дверь, Аласдер вышел, чтобы оглядеть окрестности.

Утреннее солнце освещало прямоугольный газон, идеально подстриженный и огороженный со всех четырех с трон конусообразными кустами. На заднем плане виднелся большой круглый пруд, в центре которого находился фонтан в виде бронзовой рыбы.

Вот почему эту спальню назвали королевской, подумал он, улыбаясь. Вид действительно был достоин взора короля.

Однако этот вид не был таким уж пасторальным. В отдалении были видны зреющие на солнце поля пшеницы. И тени высоких деревьев прятались конюшни и загон, где обьезжали лошадей Брэндидж-Холла.

Все эти детали он узнал еще вчера вечером и понял, что на самом деле значит быть графом Шербурном.

Аласдер вернулся в комнату, оставив открытой дверь балкона. Изабел спала.

Его жена. Она лежала на левом боку, поджав колени к груди. Вид у нее был невинный, а между тем она довела его своим умением до того, что он повел себя как незрелый юнец. Но он получил больше удовольствия, чем дал ей.

Размышления Аласдера прервал повелительный стук в дверь. Это рассердило Аласдера. Он подошел к двери.

– Зачем же стучать так громко?

Лицо Саймона было таким же непроницаемым, как всегда. Рядом с ним стоял молоденький лакей, державший поднос с фарфоровым чайником, двумя чашками, тарелками и блюдами с едой. Букет роз, как заподозрил Аласдер, был добавлен Патрицией.

Саймон, увидев Аласдера, быстро отвел взгляд, будто никогда не видел голого мужчины. Лакей же заулыбался, но под суровым взглядом дворецкого стушевался.

– Ваш завтрак, милорд, – объявил Саймон своим зычным голосом.

– Спасибо. – Аласдер взял поднос и ногой захлопнул дверь. Из-за двери послышались какие-то звуки, означавшие, очевидно, негодование Саймона, но по крайней мерс у него хватило ума не постучаться еще раз.

Аласдер взглянул на кровать. Изабел проснулась и лежала, опершись на локоть. Темные волосы в беспорядке рассыпались по плечам, зеленые глаза сияли.

– Завтрак, – сказал Аласдер, чувствуя себя неловко. – Присоединишься?

– Мне тоже надо быть голой? – улыбнулась она.

– Не обязательно. Но это может придать новый смысл слову «аппетит».

Изабел встала и обернулась простыней. Ему следовало бы сказать, что ее старания несколько запоздали. Его пальцы все еще ощущали восхитительную тяжесть ее грудей и твердость сосков.

– Мне нечего надеть, – сказала она, покраснев. Сирена, Цирцея, самая что ни на есть первобытная искусительница.

Аласдера это вполне устраивало – он был более чем готов.