Когда он вернется

Вздохнув, он снова начал писать. Своему дневнику он поверял самые сокровенные мысли. В нем он мог написать обо всем, что происходило, и восстановить все до минуты. Иногда, в редкие моменты, подобные этому, Джеймс жалел, что не может изменить то, о чем он написал.

Но, как сказала горничная, Патриция была пожилой женщиной, а смерть чаще приходит к старикам.

Они с братьями намеревались уехать в Лондон еще час назад, но известие о кончине Патриции изменило их планы. Они будут присутствовать на похоронах графини и только после этого вернутся на свой корабль, чтобы взять курс на Гилмур.

Они обошли пять судов, но на каждом матросы уверяли их, что ничего не знают об Аласдере.

– Даже если им что-то известно, они нам не скажут, – заметила Изабел, когда они с Брайаном поднимались по трапу шестого корабля.

– Моряки известны своей молчаливостью, – подтвердил Брайан. – Здесь они не станут говорить, но их языки могут развязаться в таверне.

– Вы считаете, что стоит сходить в ближайшую таверну?

– Только если вы останетесь на борту «Стойкого». Это место не для вас, хозяйка.

Изабел нахмурилась, но решила, что поспорит с ним позже. Пока же она прислушалась к тому, о чем говорил Брайан с матросом, стоявшим у перил.

– Я ничего не знаю о человеке, которого вы ищете. Вам придется поговорить с капитаном, но сейчас он на берегу.

– Где именно?

– Этого я вам не скажу, не то он с меня шкуру сдерет.

Они уже начали спускаться с трапа, когда Изабел внезапно остановилась. Она услышала какой-то звук, похожий на мяуканье котенка. Или плач ребенка.

– Вы слышали, Брайан?

– Да. Это ребенок.

Они вернулись на палубу, и Брайан еще раз обратился к матросу:

– Откуда у вас на борту ребенок, если вы сказали, что не брали никаких пассажиров?

Матрос не отвечал, а лишь смотрел на них с каменным выражением лица.

– Дайте мне ваш пистолет, Брайан, – потребовала Изабел.

Брайан взглянул на нее в недоумении, но она лишь нетерпеливо щелкнула пальцами. Он нехотя протянул ей оружие, хотя, возможно, и не одобрял ее поведения.

Пистолет был тяжелее, чем Изабел думала. Поэтому она взяла его обеими руками и нацелила на упрямого матроса.

– Покажите мне, как стрелять, – попросила она Брайана. Тот шепнул ей что-то насчет пороха и трута.

– Это просто несколько шотландцев, – отступая, пробормотал ошарашенный матрос. – Они хотят начать новую жизнь в каком-нибудь другом месте.

Продолжая целиться в матроса, Изабел спросила:

– Они пришли на корабль по своей воле?

– Я не знаю. – Матрос, видимо, понял, что она без колебания применит оружие. Он сделал еще шаг назад, но за его спиной оказались перила, так что отступать было некуда. – Сами посмотрите.

– Так мы и сделаем. – Изабел передала пистолет одному из сопровождавших их с Брайаном матросов «Стойкого». – Если он сдвинется с места, стреляйте, приказала она. В ней, очевидно, все-таки было что-то от Магнуса Драммонда —достаточно жестокости, чтобы она могла стать опасной.

Брайан спустился вниз первым. Трюм был темным и сырым местом, но очень скоро стало понятно, что он к тому же еще и полностью загружен. Но не бочками и ящиками с товаром, а живым грузом.

– Я пойду за фонарем, – нахмурился Брайан. Когда он ушел, Изабел обратилась к лежавшим на полу людям:

– Мы ничего плохого вам не сделаем.

Люди молчали, будто знали, что она дочь того человека, который приказал привести их сюда.

Брайан вернулся с фонарем. Слабый свет не мог проникнуть во все уголки трюма, но его все же было достаточно, чтобы увидеть лица людей. Бледная как полотно женщина прижимала к груди младенца, а ее муж сидел рядом, одной рукой обняв за плечи ее, а другой прижимая к себе маленького мальчика.

Испуганные дети плакали, а взрослые смотрели на Изабел глазами, в которых уже не осталось надежды.

Высоко подняв фонарь, Брайан пробрался в конец трюма.

Мы ищем одного человека, сказала Изабел. – Его зовут Аласдер Макрей. Возможно, он помогал вам вчера, когда спалили вашу деревню. Вы его видели?

Снова ответом ей было молчание.

– Он здесь! – крикнул Брайан, наклонившись над распростертым телом.

Сердце Изабел будто остановилось. Несколько секунд она не могла сдвинуться с места.

Осторожно ступая через лежавших на полу людей, Изабел подошла к Брайану. Она не сразу узнала Аласдера. Он был весь покрыт запекшейся кровью. Опустившись рядом с ним на колени, она приложила руку к его груди. Если бы не биение его сердца, которое Изабел ощутила под своими пальцами, можно было бы подумать, что он мертв.

Заплакал ребенок, но его плач доносился откуда-то издалека. Потом послышался мужской голос, но слов Изабел не понимала.

Ее глаза наполнились слезами, а внутри будто что-то сломалось. Храбрость, которой она, как стеной, окружила себя, рухнула под воздействием этой неожиданной радости. Слезы потекли по ее щекам, и она их больше не сдерживала.

– Аласдер, – прошептала она, и его имя прозвучало в этом аду как молитва.

Брайан передал фонарь Изабел и осторожно приподнял Аласдера за плечи.

– Он все время теряет сознание, – сказал лежавший возле Аласдера мужчина. – Мы с трудом перетащили его сюда.

– Кто мог такое сделать? – спросил Брайан.