Когда осенние печали. Часть 3

Едва дождавшись, когда за Мясниковым закроется дверь, Анна вновь упала на стул. Она чувствовала себя совершенно обессиленной и ещё какое-то время сидела, подперев лицо ладонями. Рабочий день подходил к концу, к счастью, никто не тревожил директора, и, немного придя в себя, она с опаской посмотрела на дверь – их с Виталием разговор могли слышать в приёмной. Хотя она старалась не повышать голоса, но несколько фраз произнесла довольно громко…

…Впрочем, теперь это уже не имело значения. Вопреки её воле, встреча с прошлым состоялась, и дай Бог, чтобы она не оказалась роковой.

…Приехав домой, она по обыкновению какое-то время сидела в мягком кресле, а затем отправилась на кухню. Пожалуй, впервые в жизни всё валилось из рук: раньше Анна только слышала это выражение, а вот что оно обозначает, поняла только сегодня. Выскользнувшее из ладони, растёкшееся по светлому линолеуму яйцо оказалось на редкость скользким: нечаянно наступив на слизистую массу, Анна едва не упала… Лишняя щепоть соли безвозвратно высыпалась в фарш – она сообразила, что посолила его дважды, когда было уже слишком поздно… Макароны, которые никогда в жизни не слипались, сегодня вдруг образовали твёрдый, липкий комок…

Последней каплей оказался нечаянно порезанный во время шинковки лука палец. Подставив кровоточащую фалангу под холодную струю воды, Анна чувствовала, как по щекам стекают другие – уже горячие – струйки… Она плакала навзрыд, благо дома никого не было: Саша ещё не вернулся с работы, а Дмитрий и Наталья уже уехали в свою студию, прихватив обоих детей.

Забинтованный палец сильно мешал закончить приготовление ужина, но Анна мужественно справлялась. Выключив последнюю конфорку, набрала номер мужа. В последнее время она часто звонила ему, если он задерживался. Раньше было наоборот – Александр без конца предупреждал супругу, если опаздывал к ужину. Сейчас же самой Анне всё чаще и чаще хотелось слышать Сашин голос… Пусть и по телефону.

…Саша сказал, что уже выехал из офиса, и в его ожидании Анна уютно устроилась в гостиной на диване.

Сегодняшняя встреча с Виталием разбередила старые, уже отболевшие раны. Нет, сейчас Анна уже не сомневалась в том, кто является отцом её сына. Шёл третий год, как рассеялись последние сомнения. Рождение маленькой Анечки принесло двойную радость: увидев на крохотном детском плечике характерную родовую «морозовскую» отметину, Анна в буквальном смысле ощутила, как с её собственных плеч падает нечеловеческий груз. Новорождённая Анечка оказалась достойной продолжательницей рода Морозовых, то есть родной внучкой Александра.

С тех пор жизнь Анны потекла по новому – ещё более светлому руслу… Она текла по нему ровно до тех пор, пока не случилась вся эта история с Лапиным. Но даже недавние неприятные события не шли сейчас ни в какое сравнение с сегодняшним «пришествием» Виталия Мясникова, по какой-то причине решившего заявить свои права на Димку. Особенно пугала одержимость, с которой Виталий пытался добиться от Анны Сергеевны положительного ответа. Похоже, что на него не действовал ни один приведённый ею аргумент… Мясников был уверен в своей «догадке», и всё, что ему было нужно – это услышать от Анны определённый ответ.

…Анна вдруг только сейчас подумала о том, знает ли Виталий, чьего сына растил он сам? Судя по тому, что он никоим образом не намекнул на это обстоятельство, он находился в неведении… Но, с другой стороны, вряд ли стоило ждать от него «встречного» признания… Тем более, приходил он вовсе не за этим.

- А чего ты сидишь в темноте? – за своими мыслями Анна даже не услышала, как вернулся с работы супруг.

- Да не знаю… - она торопливо поднялась и шагнула навстречу Александру. – Просто не зажигала свет… тебя ждала.

- Ты мне нравишься всё больше и больше… - Саша ласково обнял жену и поцеловал в щёчку.

- А раньше?.. – Анна кокетливо приподняла брови, бросила на супруга игривый взгляд. – Раньше я тебе нравилась меньше и меньше?!

- Ты мне всегда нравилась… Просто раньше ты была какая-то… строгая, что ли.

За всю их совместную жизнь Анна не помнила случая, чтобы вернувшись домой, Саша не нашёл для неё ласкового слова, не поцеловал, не обнял. Каким бы уставшим он не был, но любимая Анечка всегда была для него на первом месте.

Анна вдруг вспомнила, как ревностно наблюдала такие же повадки и у своего единственного сына: возвращаясь домой с репетиций или гастролей, Дима с порога хватал свою тогда ещё совсем юную жену в охапку и буквально «зацеловывал заживо» - так шутила сама Наташа, счастливо жмурясь в его неуёмных объятиях. Они тогда жили все вместе, в одной квартире, и эти проявления чувств происходили у Анны на глазах… Сколько усилий понадобилось ей тогда, чтобы привыкнуть к мысли, что у её сына теперь есть «другая женщина»… Его бывших невест она не считала за соперниц – Марина в их доме почти не появлялась, а к Кристине у Анны было особое отношение…