Когда открываются тайны (Дзержинцы)

— Я помогу вам выйти из этого затруднения, — жестко заявил нарком. — Лишим вас полномочий. Устраивает вас такая помощь?

— Меня устраивает все, что прикажет предреввоенсовета, товарищ Троцкий...

— Троцкому тоже поможем в составлении приказов для четкого выполнения директив товарища Ленина.

На совещании присутствовали еще несколько безответственных, нерасторопных хозяйственников и руководителей, по вине которых план восстановления судов оказался сорванным.

Дзержинский поговорил с каждым из них, призывал активистов решительно бороться с саботажниками всех мастей.

План был уточнен. Сроки сокращены.

Междуведомственное совещание постановило просить Военное ведомство направить часть техники, пароходов и несколько десятков человек в распоряжение начальника восстановительных работ. Бывший судостроительный завод «Вадона» и верфи решили передать в ведение Речного управления.

* * *

С закатом солнца Дзержинский возвратился в порт, в небольшую каюту своего траулера.

Наступила очередь чекистов. Председатель ВЧК подробно расспрашивал о важнейших делах. Ему докладывали об успехах и неудачах, спрашивали совета.

Особенно крепким орешком оказалось дело епископа Прокопия. Здесь действительно нужны «всесоюзные» масштабы...

Сидя в кресле, Дзержинский глубоко задумался. В открытый иллюминатор все быстрее вползала темнота. Летний густой вечер окутал окрестности порта непроницаемой мглой. Только Днепр серебрился особенным блеском.

Нарком усадил Бородина против себя, Сергей Петрович рассказал о плане ликвидации контрреволюционного заговора на Черноморском побережье. Затем он попросил санкцию на арест епископа. Дзержинский ответил не сразу, пересмотрев толстую папку документов.

— Вы могли бы немного потерпеть с арестом епископа?

— Нет. Его действия стали слишком опасными. Прокопий даже монастыри преобразует в артели. Ищет новые формы борьбы... Открыто пропагандирует борьбу с большевиками.

— Боитесь, что и этого упустите? — намекнул Дзержинский на Демидова.

— Нет, Феликс Эдмундович. Такого больше не будет!

— Потерпите. Это трудно, но важно. Московская Чрезвычайная комиссия располагает сведениями о связи православного духовенства с Ватиканом. Не ваш ли Прокопий осуществляет такую связь?

Председатель ВЧК подробно рассказал о враждебной деятельности духовенства в столице и других городах.

На прощанье Дзержинский разъяснил чекистам новую ленинскую политику в отношении классово-чуждых элементов.

— Карательная политика наших органов в новых условиях требует изменения методов борьбы с классово-чуждыми элементами... Расслоение на своего и не своего по классовому признаку — кулак, бывший офицер, дворянин и прочее — можно было принять, когда Советская власть была слаба... Теперь нужно точно и конкретно знать, чем в действительности занимается «бывший». Иначе, — шпионы, террористы и подпольные поджигатели мятежей будут гулять на свободе, а тюрьмы будут полны людьми, занимающимися безобидной воркотней против Советской власти.

Дзержинский привычным жестом поправил гимнастерку.

— В нашей работе может возникнуть большой соблазн: браться за дело, которое принадлежит только партии и профсоюзам; только они одни могут преодолеть эту инертную массу и поднять производительность труда. Они одни могут вести успешную работу с теми, кто, например, выделывает зажигалки, занимается кустарничеством, бросает работу на восстанавливаемых фабриках и заводах и уходит в деревню, чтобы спастись от голода... Карательная политика в новых условиях исключает содержание под стражей за незначительные преступления. Надо строго отличать рабочих и крестьян, виновных в мелкой спекуляции и хищениях, от крупных бандитов, шпионов, участников контрреволюционных заговоров. Их надо строго и беспощадно карать, а рабочего, уличенного, например, в воровстве, спекуляции или ином мелком проступке, не держать в тюрьме, а заставлять работать на своем же заводе под ответственность остальных рабочих...

Рабочая среда сумеет выправить слабых, малосознательных товарищей, а тюрьма их окончательно искалечит. Лозунгом органов ЧК должно стать: «Тюрьма для буржуазии, для врагов Советской власти, для предателей, шпионов, товарищеское воздействие для рабочих и крестьян».

Беседа затянулась. Все понимали, что нарком устал, у него масса других дел, но не хотелось расставаться с замечательным человеком, каждое слово которого — школа!

Коротка летняя ночь. Сквозь белый ободок иллюминатора стал пробиваться рассвет. Феликс Эдмундович, не показывая усталости, говорил чекистам последние слова:

— Так учит нас партия, товарищ Ленин. И если мы отступим от этого — извратим политику нашей партии, она никогда не простит нам.

На прощанье Дзержинский сообщил Сергею Петровичу:

— Ваш профессор Фан дер Флит великолепно уживается со столичными учеными. Он много поработал над составлением плана ГОЭЛРО. Доверяйте людям! И люди будут вам верить.

Катер с Дзержинским ушел в Одессу.

* * *