Когда пируют львы. И грянул гром

Еще до восхода солнца они снова отправились в путь и скоро в утренних сумерках добрались до дробилки. Приземистая черная и уродливая на вид, как чудовище, с которым сражался Дон Кихот, она располагалась на гладком изгибе хребта. Челюсти ее стучали, угрюмо пережевывая камень, она скрипела металлическими суставами и, храпя, выпускала струи пара.

– Я и не знал, что она такая большая, – заметил Шон.

– Ну да, большая, – согласился Дафф, – а главное, стоит денег, а назад их не отдает. Не каждый из тех, кто здесь, может позволить себе такую махину.

Вокруг дробилки суетились люди. Одни питали это чудовище камнями, удовлетворяя ее ненасытные потребности; другие возились возле медных столов, куда вываливался размолотый золотоносный порошок. Проявляя уже столь знакомую Шону с Даффом гостеприимность, к ним подошел один из золотоискателей.

– Это частная территория, – заявил он. – Нам не нужны здесь зеваки, проходите.

Это был маленький, опрятно одетый человечек с круглым загорелым лицом, в натянутом до ушей котелке. Усы у него щетинились в стороны, как у фокстерьера.

– Послушай, Франсуа, земляной червяк, черт бы тебя побрал, будешь так со мной разговаривать, я тебе глаз на задницу натяну, понял? – вежливо обратился к нему Дафф.

Щеголь неуверенно сощурил глаза, подошел ближе и уставился на него:

– Кто вы такой? Мы что, с вами знакомы?

Дафф сдвинул шляпу на затылок, открывая перед ним лицо.

– Дафф! – радостно прокукарекал человечек. – Да это же старина Дафф!

Он бросился вперед, Дафф слез с лошади, и оба стали трясти друг другу руки. Шон с удовольствием смотрел на встречу старых друзей. Ритуал рукопожатия длился долго, пока наконец Дафф не решил взять это дело под свой контроль. Он подвел маленького африкандера к Шону:

– Шон, это Франсуа дю Туа, мой старый друг еще с Кимберлийских алмазных копей.

Франсуа поприветствовал Шона, но тут же повернулся к Даффу и снова впал в состояние полного восторга:

– Gott[24], как же здорово опять увидеть тебя, старина Дафф!

Он то и дело норовил стукнуть Даффа по спине, однако Дафф ловко успевал уворачиваться. Прошло еще несколько минут, пока наконец Франсуа пришел в себя и в первый раз проговорил нечто связное:

– Так, старина Дафф, сейчас мне надо закончить очистку стола с амальгамой. Бери своего друга и шагайте прямо к моей палатке. Приду через полчаса, а вы скажите слуге, чтобы приготовил вам завтрак. Я скоро буду. Gott, старина, как я рад тебя видеть!

– Старый твой обожатель? – спросил Шон, когда они остались одни.

Дафф рассмеялся:

– Мы с ним работали на алмазных копях. Однажды я оказал ему услугу – случился обвал породы, на него упал камень и переломал ему ноги, ну а я вытащил его оттуда. Он хороший парнишка, а встреча с ним здесь означает, что Господь внял нашим молитвам. Никто не расскажет нам об этом месторождении лучше, чем он.

Франсуа прибежал в палатку, как и обещал, через полчаса. В разговоре за завтраком, где почти каждая фраза начиналась со слов: «А помнишь?..» или «А что случилось с таким-то и таким-то?», Шон участия не принимал.

Наконец тарелки опустели, а кружки наполнились горячим кофе.

– Ну а здесь что ты делаешь, Франц? – спросил Дафф. – Это твоя установка?

– Нет, я все еще работаю на компанию.

– Неужели на этого сукина сына, заику Градски? – с наигранным ужасом спросил Дафф. – Э… э… э… это же у… у… ужасно! – изобразил он.

– Прекрати, Дафф, – Франсуа сразу занервничал, – не надо. Неужели ты хочешь, чтобы я потерял работу?

Дафф повернулся к Шону:

– Понимаешь, Норман Градски – это все равно что Бог, а в этой дыре настоящий Бог во всем слушается Градски.

– Ну хватит, Дафф.

Франсуа не на шутку испугался, но Дафф невозмутимо продолжал:

– Организация, с помощью которой Градски осуществляет свои божественные полномочия, называется… только это надо произносить с почтительным придыханием… называется «Компания». Полностью название звучит более громко: «Южноафриканская горнодобывающая и земельная компания». Теперь представляешь?

Шон с улыбкой кивнул, а Дафф вдогонку добавил:

– А Градски – скотина, еще и заикается.

Для Франсуа это было уже слишком. Он схватил Даффа за руку:

– Прошу тебя, слышишь? Слуга понимает по-английски, прекрати сейчас же!

– Так, значит, Компания начала разработку этого месторождения? Ну-ну, должно быть, золотишка тут много, – задумчиво проговорил Дафф, и Франсуа с облегчением подхватил новую, более безопасную тему:

– Именно! Вот погоди, сам увидишь, алмазные копи по сравнению с этим покажутся захудалой церковной лавкой!

– Расскажи-ка мне поподробнее, – попросил Дафф.

– Это место называют кто Гнилая жила, кто Банкетная, а кто Гейдельбергская. На самом же деле здесь не одна, а три жилы. Они проходят одна над другой, как слоеный пирог.

– И в каждой полно золота? – нетерпеливо спросил Дафф.

Франсуа покачал головой. Но глаза его загорелись – он обожал говорить о золоте и его добыче.

– Нет, про внешнюю жилу можно забыть… так, жалкие крупицы. За ней идет Средняя жила. Немного лучше, в ширину местами около шести футов и дает неплохую породу, но она очень неоднородная.