Когда под ногами хрустит империя

– Понимаю. Ну что ж, бывает. – Она поболтала ложечкой в чашке. Леденец потихоньку уменьшался в размерах. – Значит, это миры самых ярких ваших побед?

– Отчасти да. А отчасти это воспоминания о самых серьёзных испытаниях моей жизни. К тому же, для многих мои победы в Бернубе и Ругадиве – скорее свидетельство моего позора.

– Это почему? – удивилась Кира.

– Потому что, по мнению офицеров старшего поколения, я выиграл войну неправильными методами.

– М-м? В смысле – неправильными? Не в поединке на ринге, мужик на мужика, кулак на кулак? Или что имеется в виду?

– Почти, – засмеялся он с одобрением. – По их мнению, я слишком широко использовал стратегию непрямых действий. Больше угроз, чем непосредственно сражений.

– Так это же лучшая стратегия!.. – Она осторожно потыкала ложечкой пирожное. – Сдаётся мне, тут просто кое-кто завидует. И вообще, чужие завистливые суждения – оборотная сторона славы. Как вам кажется?

– Может быть… Ну, а в вашем мире что за государства? Как они управляются?

– У нас есть государства почти на любой вкус. Есть монархии, как конституционные, так и абсолютистские, есть автократии, есть демократии. Есть и кастовые общества. Но последнее время основное кастовое общество начинает стремительно раскачиваться. Скоро рассыплется, думаю. Раз там кастовое расслоение остаётся лишь в области традиций, а на политическую систему уже не распространяется, и высший государственный пост уже может занять представитель низшей касты, то тут всё понятно.

– То есть, ваш родной мир – многогосударственный?

– Ну, да. Так что вам в случае вторжения придётся разбираться с каждой страной по очереди.

Кенред посмотрел на неё в странной задумчивости. Взгляд был обращён глубоко внутрь, и можно было подумать, что он уже начал просчитывать возможности и подбирать самую подходящую стратегию.

– У этого положения есть явные преимущества. Да и не обязательно, что только так и можно действовать… Но вы правы, этот аргумент может сыграть в Совете. Нам сейчас действительно ни к чему тяжёлая и долгая завоевательная война.

– Но, как я понимаю, вы-то не планируете участвовать в принятии подобного решения. Вы же оставили службу. Или я чего-то не понимаю?

Он ответил не сразу. И в глазах что-то промелькнуло. Или Кире показалось?

– Нет, вы всё верно понимаете. Но если в Совете поднимут этот вопрос, то у меня есть самое меньшее трое хороших знакомых, которые придут поинтересоваться моим мнением, потому что я в вашем мире был и знаю, а они там не были и не видели. И я своё мнение выскажу обязательно.

– И они к вам прислушаются?

– Обязательно. Допускаю, что моего мнения спросит ещё десяток знакомых, тоже заседающих в Совете, и по той же самой причине, но насчёт них я не уверен. А насчёт этих троих – знаю точно.

– Это немного успокаивает. – Она постаралась улыбнуться. Получилось или нет – знать ей было не дано.

– Тогда позволю себе спросить: вся ли ваша армия пользуется тем оружием, которое мы у вас видели и которым пользовались люди, напавшие на меня?

Кира вскинула голову. Теперь улыбнуться было проще.

– То есть, вы предлагаете мне рассказать вам о нашем оружии. Вы же понимаете, что я откажусь.

– Не совсем так. Я не спрашиваю вас об оружии, я интересуюсь, насколько оно широко распространено. А ещё, конечно, хотел бы узнать, пользуетесь ли вы им потому, что эти ваши пули легко проходят сквозь защитное поле, или же потому, что других вариантов у вас нет.

Молодую женщину словно воздухом под ложечку ударила. Она перехватила дыхание, опустила глаза и несколько мгновений изучала чашку и блюдце. Очень внимательно.

– Так вас пытались убить из нашего оружия именно по этой причине? Чтоб гарантированно пробить защиту?

– Нет. Меня пытались убить таким образом, чтоб списать мою смерть на вас. Но в целом вы уловили суть. Это главная причина, почему империя наверняка не соберётся в ближайшее время нападать на вашу родину. У вас есть оружие, способное пробивать нашу защиту, а у нас такого оружия нет.

– Значит, вас будут живо интересовать наши оружейные технологии. Позвольте, я сразу оговорю: я не оружейник. Я пользователь. Мои знания ограничиваются умением собрать-разобрать и содержать в рабочем состоянии. И только.

– Понимаю. Но и помощь опытного солдата будет полезна. Если вы согласитесь её оказать. А я надеюсь, что сумею убедить.

– Сильно сомневаюсь.

– Что ж… Давайте пока оставим это.

– Собираетесь брать не мытьём, так катаньем?

– Простите?

– Это устоявшееся выражение. Многократно получив отрицательный ответ, вы продолжаете и продолжаете спрашивать. Сдаваться вы не намерены, это понятно.

– Конечно. – Он улыбнулся. – В этом смысл любого успеха: штурмуй, пока не возьмёшь стену… Но я и в самом деле увлёкся, простите. Давайте поговорим о другом. Расскажите мне о вашей обычной жизни. Как вы живёте, чем?

– Не так просто отвечать на подобные вопросы. Сами понимаете – то, что для меня обыденность, в моём представлении не заслуживает обсуждения. Трудно даже сообразить, с чего начать.