Когда погаснут все огни (СИ)

— У нас нет другого выхода. У тебя есть иные предложения? — изогнув бровь, обратился к нему шаман, и Мишка сразу потупил глаза.

— Отдых у чахкли вас расслабил, и вы, видать, забыли, где мы находимся и почему? — усмехнулся я, вспоминая, через что пришлось пройти мне с Верой.

— Ой, ну вот только не надо винить нас в везении, — обиделась Катя, — мы же не виноваты в том, где были вы, и куда попали мы.

— Так, сейчас не время для споров и обид. Давайте соберёмся с мыслями и воспрянем духом, — вмешался Лысый, получив одобрительный взгляд шамана.

— Идём тихо. Не болтаем. Вообще. Ясно? — предупредил шаман, окинув нас не читаемым взглядом.

— А если они проснутся? Что делать тогда? — задала резонный вопрос Катя.

Рыг посмотрел на чахкли, и те закивали головами, показав на свои поясные мешочки.

— Тогда будем отбиваться. Не без помощи наших друзей, конечно же, — ответил шаман.

— Обалдеть, — восхищённо прошептал Лысый, разгребая песок руками.

— Что такое? — все взгляды обернулись к нему.

— Камера… моя милая камера, а-ха-ха, — счастливый, как ребёнок, тихо ответил он.

— Блин, Лысый, опять ты со своей камерой, — фыркнула Катя.

— Поверить не могу. Надо же, она работает, — дрожащими руками и со скапливающимися в глазах слезами, промолвил Лысый.

— Фетишист ты, Лысый. На что тебе камера? Она мешать будет. Оставь её здесь, — тихо сказал Миха, сложив руки на груди.

— Ни за что! — крепко вцепился в неё руками друг, хищно бросив взгляд на Мишку.

— Да не ори ты, — шикнула Катя, грозно сверкнув глазами.

— Друзья, время, — напомнил шаман, и все замолчали.

— Ты помнишь, где нас ждёт Ябме-акка? — спросил я у него.

— Примерно. Думаю, она сама проявится, когда мы будем в нужном месте, — ответил он.

Я посмотрел на свёрток ткани с кольцом в руке и, закрыв глаза, мысленно попросил у духов подземелья удачи в этом деле. Затем, мы буквально на цыпочках двигались к предполагаемому месту встречи с матерью мертвых. Как и говорил Рыг, мохнорылые спали по окраинам свода ледяного потолка в выемках скалы. Их было много. Они лежали мохнатыми кучами, подергивая во сне лапами и тихо поскуливая. Глядя на них, я подумал, что возможно на них так влияет свет, как например на сов. И если у нас получится их не разбудить, то мы так же тихо уйдём, как и пришли.

Рыг сделал сигнал рукой, привлекая наше внимание, когда мы подходили к уже знакомой нам пирамиде из гладкого песочного камня с чёрной верхушкой. Это точно то самое место. Сделав ещё несколько шагов, мы в этом окончательно убедились. Пространство, как и в прошлый раз, начало искажаться и шипеть. С той стороны к нам проникла рука в пригласительном жесте, и я без страха и сомнения, схватился за неё. Меня в мгновение ока втянуло в глухое, тёмное пространство, пробирающее смертельным холодом каждую клетку тела.

— Принёс? — раздался властный голос Ябме-акки.

Я без лишних слов развернул на ладони свёрток, на котором лежало то самое кольцо, подаренное матери мёртвых самим Солнцем. Ябме-акка восхищённо вздохнула, и кольцо поднялось в воздух, металлическая крышка слетела с него, оголяя спрятанный солнечный камень. Ослепительный свет разрезал тьму своими лучами, что я не в силах был увидеть, что же происходило дальше.

— Наконец-то мы вместе, мой перстенёчек, — любовно прозвучал её голос, и мне на миг показалось, что могильный холод перестал студить мою кровь.

Мёртвая атмосфера стала не такой пронзительно-колючей, и я ждал, когда получу обещанную награду.

— Почему ты не избавился от Вагахке? — внезапно прозвучал требовательный вопрос, будто об этом был уговор.

— Она слишком сильна. И этого не было в уговоре, — ответил я, понимая, что такие вопросы ведут к тому, что кто-то пытается сорвать обмен. Это сильно тревожило, ведь что я могу сделать матери мёртвых? Кто я, а кто она? Без маски будет туго, если богиня меня вообще отпустит.

— Нет, она не так сильна, как ты считаешь. Ты сильнее, но не веришь в это. Людские страхи такие смешные, ведь вы всю свою жизнь проводите, окутавшись ними, не подозревая, зачем вообще живёте. Вот скажи мне, зачем тебе дана жизнь?

— Я ключ. Мне нужно не допустить открытия замка где сидит мерзость из другого измерения, — ответил я, как можно равнодушнее, потому что внутри всё переворачивались от мысли, что я не вернусь обратно. Я боялся, что из-за меня погибнет Вера и друзья.

— Не-е-ет, — вкрадчиво сказала мать мёртвых, с насмешкой в голосе. — Скажи мне правду. Я хочу услышать истинный смысл, голос твоего сердца, песню твоей души, — настаивала она, ввергая меня в пучину сущего, что захватывало меня своей рвущей мощью.

— Я хочу быть нужным. Я люблю и хочу сохранить жизнь своих друзей. Я хочу стать отцом… мне нужно всё исправить… позволь мне вернуться и закончить начатое, — откровенно признался я, ничего не тая.