Когда пришла чума (СИ)

Первым вниз спустился Андрей Иванович, а я подошел через пять минут. Сначала санный след осмотрел и удостоверился, что он один, а потом с высотки на окрестности в бинокль полюбовался. Хотя увидел мало. Метель усиливалась и видимость ухудшалась.

Когда я спустился вниз, старший родич уже успел получить немного информации и кивнул на мужика, который по-прежнему стоял спиной к осыпи и не выпускал из руки клинок:

- Знакомься, племяш. Это Ехэр Павлович Вара. Он ненец. Коренной житель.

- Привет, абориген, - я махнул рукой мужику. – Меня Иваном зовут.

Он слегка кивнул и спросил:

- Вы из бункера?

Рука Андрея Ивановича, словно невзначай, поудобнее передвинула автомат, а на его лице появилась недобрая улыбочка. Того и гляди, выстрелит. Не со зла, а на всякий случай. Я, в общем-то, не против, но торопиться не стоит и надо получить как можно больше информации, пока есть такая возможность. Поэтому продолжил разговор с Варой и задал встречный вопрос:

- Откуда про бункер знаешь?

- Весной здесь был, когда строительство шло. Рабочим кое-что привозил. Я им сувениры, поделки разные и оленьи рога, а они мне спирт, тушенку, кое-что из инструментов и стройматериалы. Жаль только, что далеко от моего дома, а то бы торговля лучше была.

- А ты откуда?

- Раньше в Нижней Пеше жил. Слышали о таком месте?

Вспомнив местные карты, которые не так давно изучал, я кивнул:

- Слышали, поселок к западу от нас. Как там?

- Никак, - Ехэр поморщился, то ли от боли, то ли от досады. – Нет ее.

- Чума?

- Да.

- А сейчас, где живешь?

- В фактории оленеводов, родичи приютили.

- Далеко отсюда?

- Километров шестьдесят. Двое суток на оленях.

- Да ты опусти нож, - я кивнул на его клинок. – Нормально ведь говорим.

Местный житель посмотрел сначала на АКС дядьки, а потом на мой ВСС и, обтерев клинок об штанину, спрятал его в ножны. После чего разговор продолжился.

- Ты зачем сюда забрел?

- Помощь нужна. Дети болеют, а лекарств нет.

- Чем болеют?

- Грипп и простуда. Думал, что с людьми из бункера договорюсь. Тут ведь военные?

- Ага. Военные и объект режимный, - я решил не объяснять местному жителю, что он ошибается.

- Понимаю. Только выхода другого нет. Вот я и помчался. В ночь выехал. А тут волки, под утро на мой след встали. Патронов мало, всего полтора десятка. Отпугивал зверье, сколько мог, а здесь они меня остановили. Один бык (самец оленя) оторвался, а второго звери порвали и меня задели. Короче, спасибо вам мужики.

Дядька пробухтел под нос:

- Мужики в поле пашут, а мы мужчины. Понимать надо разницу.

Вара поморщился и слегка пожал плечами, а я потянул родственника за рукав, и когда мы отошли, спросил его:

- Что будем делать?

- Извечные русские вопросы. Кто виноват и что делать. – Носком ботинка он пнул покрытый снегом камушек и ответил: - По мне, проще его завалить. Не видели его и никогда о таком человеке не слышали. Понятно, аборигены в курсе, что в горах убежище. Плохо. Я считал, что пронесет и свидетелей не осталось. Но раз уж так сложилось, то пусть думают, что здесь место гиблое. Нам бы три-четыре годика продержаться, а потом что-нибудь придумаем. Или на юг откочуем, опустевшие земли занимать, или здесь попытаемся жизнь на поверхности наладить.

- Вот и я о том же, дядька. Надо тянуть время, а без союзников будет тяжело. Поэтому я против нового убийства. Этот Вара он не Наемник, и не Мика с Морозом. Видно, что человек правильный. Не хочется такого губить.

- Мне тоже не хочется. Но что делать? Предлагаешь отпустить его?

- Да.

- Без своего оленя с порванной рукой он далеко не уйдет.

- Можем снегоход ему дать.

- Ишь ты, какой щедрый. У нас их всего три. Если каждому помогать, скоро без штанов окажемся.

- Не жлобься, дядька. Я чую, что нам от этого вреда не будет, и снегоход вернут.

- Ну-ну, племяш. Только ты вот о чем подумай. Сейчас одному человеку поможем. Снегоход дадим, а еще медикаменты, и ствол, чтобы его снова волки не атаковали. А завтра под бункером целое кочевье будет. Всем что-то нужно и с каждым поделись. И ладно если только местные придут. Но слухи по тундре разнесутся, и кто-то может городским стукануть. Сто процентов в Нарьян-Маре какая-нибудь группировка сидит, а может и не одна. Как узнают про убежище, в котором припасы есть, оружие, топливо и техника, обязательно заявятся, и придут незваные гости не с добром.

Резон в словах Андрея Ивановича был. Но… Я немного поколебался и ответил:

- Дядька, я тебя понимаю. Однако мы люди и должны поступать по-людски.

- Плохо ты, Иван, людей знаешь. Ой, плохо. Человек это такая скотина, что каждый смерти достоин, ибо у любого, кого ни коснись, есть грешки.

- Это у взрослых. А дети причем?

- А ты уверен, что Вара, действительно, о детях печется? Может, он разведчик.

- Да, я уверен, что он нас не обманывает.

Андрей Иванович снова пнул камень и кивнул:

- Ладно, давай попробуем в доброту сыграть. Еще разок наступим на старые грабли.

Не могу сказать, что я обрадовался, но моральное удовлетворение испытал. Что есть, то есть.