Когда рассеется тьма

Кирилл жил в такой же панельной девятиэтажке, как и Агата. И квартира у него была почти такая же, как у нее. Жилье, по которому с первого взгляда ясно, что оно временное и хозяевам совсем неинтересное.

Агата удивилась, впервые попав к Кириллу.

Он был дорого одет, ездил на «Вольво». Она не предполагала, что дома у него будут старые потемневшие обои. Даже Агата такие обязательно заменила бы.

— Я снимаю квартиру, — объяснил тогда Кирилл, хотя Агата на эту тему вопросов не задала. — Решу жениться, куплю.

Ей тогда показалось, что он прямо сейчас скажет, что жениться хочет на ней, но Кирилл пошел на кухню, поставил на стол бутылку вина.

У него было красивое, грустное, мужественное лицо. У него были жесткие и ласковые руки, и когда он спросил:

— Останешься?

Агата прошептала:

— Да.

Тогда она не жалела, что осталась.

Она сейчас об этом жалела.

Когда она шла от метро к дому Кирилла, ветер стих. Ненадолго выглянуло солнце.

Чем ближе она подходила к подъезду, тем менее решительной становилась.

Она скажет Кириллу, что выходит замуж. Он с равнодушным удивлением на нее посмотрит и пожелает счастья.

Ужасно глупо и пошло.

Еще можно спросить, не заходил ли он в ее квартиру в ее отсутствие. Кирилл посмотрит на нее, как на сумасшедшую.

У подъезда она совсем замедлила шаги, но потом все-таки заставила себя войти и позвонила в дверь квартиры.

Она звонила долго. Звонок за дверью был хорошо слышен.

В какой-то момент у нее мелькнула дикая мысль, что Кирилл мертв и лежит в постели, как Юлий Семенович. Только, в отличие от Юлия Семеновича, у него нет друзей, и некому вскрыть дверь.

Агата понимала, что мысль ненормальная. Нужно уйти отсюда и навсегда забыть о Кирилле.

Она снова потянулась к звонку, но тут открылась соседняя дверь, и женщина лет пятидесяти, неприязненно оглядев Агату, спросила:

— Вы к кому?

— К Кириллу Морошкину, — отчиталась Агата.

— Съехал он, — процедила тетка.

— Давно? — зачем-то спросила Агата.

— Недели две.

Женщина пошла к лифту. Агата спустилась вниз пешком.

* * *

Узнать, встречалась ли мать с Юлием, хотелось так сильно, что ни о чем другом думать не получалось. Утром Павел хотел напомнить Ксении, чтобы придумала, как это сделать, но не стал. Знал, что она будет смотреть на него с осуждением, а ему это не нравилось.

Ему придется смириться с тем, что жена его не понимает.

Решение пришло, когда секретарша Вероника положила перед ним стопку бумаг на подпись.

Не надо ничего придумывать. Нужно приехать, забрать любые бумаги, которые он найдет у Юлия, и сказать, что они ему необходимы. Или вообще ничего не говорить, он не обязан ни перед кем отчитываться.

Черновиков с отпечатанным текстом у дяди было много. Юлий складывал их и выбрасывал, когда стопка становилась огромной.

Юлий был одним из немногих, кто постоянно пользовался домашним принтером. Свой принтер Павел давно за ненадобностью поставил на шкаф.

Он бы поехал немедленно, но позвонил заказчик, пожаловался на проблемы с софтом. Заказчик был занудный, в его проблемы Павел не верил, но не кинуться выражать озабоченность было невозможно, и Павел, захватив Романа, поехал все решать.

Никаких проблем не оказалось, конечно. Роман мягко объяснил заказчику, на какие кнопки нужно нажимать, чтобы алгоритмы делали то, что им положено, и они с Романом повеселевшего заказчика покинули.

— Идиот, — охарактеризовал заказчика Павел, садясь в машину к Роману.

— Дурак, — подтвердил Роман.

От заказчиков, неспособных или не желающих прочитать инструкцию пользователя, хорошо бы сразу отказываться, но этого Павел позволить себе не мог. Так можно и совсем без заказчиков остаться.

К тому же софт разрабатывался специально для этого заказчика, и тот обещал рекламировать разработку.

— Отвези меня домой, — попросил Павел. — У меня дела. Я сегодня больше не появлюсь.

Роман был хорошим водителем, умело объезжал пробки, довез быстро.

К счастью, Ксения оказалась дома, выскочила в прихожую, как только он хлопнул дверью.

Павел чмокнул жену, набрал городской номер Юлия и нетерпеливо слушал длинные гудки.

Мать ответила после четвертого.

— Я сейчас заеду, — быстро сказал Павел. — Мне нужно кое-что забрать.

Ксения погрустнела сразу, мгновенно. Ей не нравилось его отношение к матери.

Она не понимала его в главном, но во всем остальном на нее можно было положиться.

— Сделай так, чтобы я мог посмотреть телефон, — проинструктировал Павел жену, наблюдая, как она быстро натягивает платье.

Ксения молча надела на платье жакет.

Машина осталась на офисной стоянке, пришлось ехать на авто жены. Ксения не была таким хорошим водителем, как Роман, от светофоров трогалась с опозданием, отставала от потока, он пожалел, что не сам сел за руль, и с трудом сдерживался, чтобы не ворчать.

— Ей было двадцать лет, когда ты родился, — неожиданно сказала Ксения, внимательно глядя на дорогу.

Настроение испортилось. Даже продолжать поездку расхотелось.

— Я просил тебя об этом не говорить! — прошипел он.

Жена замолчала. Свернула к дому Юлия, заметила свободное место, припарковалась.

Павел выбрался из машины, подождал Ксению и неожиданно сказал:

— Она меня бросила совсем маленького.