Когда рассеется туман

Бесцветные глаза мистера Фредерика остановились на Саймионе, и впервые я заметила в них искру отвращения.

— Наверное.

Я загрузила тарелки в кухонный лифт, потянула за веревку, чтобы отправить их вниз, и опустила в дыру голову, прислушиваясь, не звучит ли среди кухонного шума голос Альфреда. Надеясь, что он вернулся. В шахте слышались звяканье вынимаемой посуды, нытье Кэти и ворчание миссис Таунсенд. Наконец, веревка дернулась — лифт поехал обратно, нагруженный фруктами, бланманже и соусом баттерскотч.[13]

— Бизнес в наши дни, — с чувством превосходства вещал Саймион, — это рост масштабов производства. Чем больше вы производите сегодня, тем больше вы сможете производить завтра.

Мистер Фредерик кивнул:

— У меня есть несколько прекрасных рабочих. Нет, на самом деле. Если мы обучим остальных…

— Пустая трата времени и денег. — Саймион хлопнул по столу ладонью так, что я подскочила и чуть не расплескала баттерскотч, который как раз наливала ему в тарелку. — Механизация! Вот за чем будущее.

— Конвейеры?

— Подгоним медлительных и затормозим быстрых, — подмигнул Саймион.

— Боюсь, я не продам столько, чтобы позволить себе конвейерное производство, — сказал мистер Фредерик. — Слишком мало людей в Британии могут позволить себе мои машины.

— Именно об этом я и говорю, — закивал Саймион. Его лицо пылало от ликера и энтузиазма. — Конвейерное производство снижает цены. Станете продавать больше.

— Конвейеры не снизят цены на детали, — напомнил мистер Фредерик.

— Используйте детали подешевле.

— Но я беру лучшие.

Мистер Лакстон зашелся в приступе хохота.

— Вот за это вы мне и нравитесь, Фредерик, — выговорил он наконец. — Вы — идеалист. Перфекционист, — последнее слово он выговорил с гордостью иностранца, осилившего трудное название. — Однако, — уже серьезно продолжал гость, облокачиваясь на стол и указывая на хозяина толстым пальцем, — вам надо решить, что именно вы хотите делать: машины или деньги?

— То есть как… — моргнул мистер Фредерик.

— По-моему, отец предлагает вам выбор, — раздался звучный голос Тедди. Все это время он с интересом следил за дискуссией и теперь решил осторожно вмешаться. — Дело в том, что для автомобилей есть два рынка сбыта. Либо те немногие, кто может позволить себе лучшее…

— Либо стремительно растущий средний класс, — закончил Саймион. — Ваш завод — вам решать. Но с точки зрения банкира… — Он откинулся, расстегнул смокинг и облегченно вздохнул. — Я бы не сомневался, на кого ставить.

— Средний класс… — повторил мистер Фредерик и слегка нахмурился, словно впервые задумавшись о том, что такие люди существуют на самом деле, а не только в рамках социальных теорий.

— Средний класс, — подтвердил Саймион. — Никем не охваченный, но множащийся день ото дня. Если мы не найдем способа отнять деньги у них, они найдут способ отнять их у нас. — Он помотал головой. — Как будто с рабочими было мало проблем.

Фредерик посмотрел на него с недоумением.

— Профсоюзы, — рявкнул Лакстон, — могильщики бизнеса. Не успокоятся, пока не захватят все производство и не оставят людей вроде вас без работы.

— Не слишком ли мрачная картина? — с недоверчивой улыбкой заметил Тедди.

— Что вижу, о том и говорю, — парировал Саймион.

— А вы? — спросил Фредерик у Тедди. — Вы не видите в профсоюзах угрозы?

— Я думаю, с ними можно договориться.

— Бред, — Саймион посмаковал во рту глоток десертного вина, проглотил. — Тедди у нас — «умеренный».[14]

— Папа, перестань. Я — тори.

— С дурацкими идеями в голове.

— Я просто предлагаю выслушать все стороны…

— Он поймет, — пообещал Саймион мистеру Фредерику. — Когда те, кого он пытается прикормить, пооткусывают ему пальцы.

Он отставил стакан и продолжил:

— Боюсь, Фредерик, вы не осознаете своей уязвимости. Особенно, в случае непредвиденных трудностей. Когда я разговаривал с Фордом — с Генри Фордом… — он почему-то не договорил и махнул мне, чтобы я поднесла пепельницу. — Скажем просто: в сложившихся обстоятельствах вам необходимо сделать из вашего завода прибыльное производство. И быстро. — Он сверкнул глазами. — Если у нас дела пойдут, как в России — а такое вполне возможно — только хорошая прибыль позволит вам сохранить нормальные отношения с вашим банкиром. Дружба дружбой, а деньги деньгами. — Он взял сигару из серебряного портсигара, предложенного ему мистером Гамильтоном. — Вы же хотите обезопасить себя, Фредерик? Себя и своих очаровательных дочерей. Кто же о них позаботится, если не вы? — Он улыбнулся Ханне и Эммелин и добавил, как бы между прочим: — Не говоря уже об этом великолепном доме. Когда, вы говорили, здесь поселилась ваша семья?

— Я не говорил, — возразил мистер Фредерик, и в голосе его послышался испуг, который он тут же постарался скрыть. — Триста лет назад.

— Ну надо же! — промурлыкала Эстелла. — Невероятно! Я обожаю историю Англии. Что ни семья, то старинный род. Я часто читаю про вас в свободное время.

Саймион нетерпеливо запыхтел, ему не терпелось вернуться к делам. Эстелла, наученная долгими годами брака, намек поняла.