Когда растает снег... (СИ)

Но законы прежних времен больше не имели значения… Этот тогда со всякими диссидентами сюсюкались, из страны высылали их… Сталин с контрой когда-то не церемонился! И пришла пора действовать как в те времена. Вместо высылки теперь — срок в лагерях. Рубать уголь в Воркуте или добывать апатиты в Кировске… Впрочем, высылать нынче и некуда особо. Разве что сунуть в карман те самые двести долларов, что нынче стали бесполезными бумажками, и сбросить с парашютом над той самой Америкой…

— Гражданин Солженицын! — жестко произнес майор МГБ. — Вы обвиняетесь в совершении преступлений, предусмотренных статьями 58.2 и 58.10 уголовного кодекса РСФСР и пунктов 5 и 7 статьи 35 закона об Особом положении, за что предусмотрено наказание вплоть до расстрела. Есть что сказать в свое оправдание?

Скольких уж таких уродов довелось повидать на своей жизни майору… Одним больше, одним меньше… Так что можно было все оправдания и не слушать — ничего нового он все равно не услышит. Все эти диссиденты увлеченно кричат о том, что они за «истинную демократию», за русское национальное государство, против «незаконных репрессий», «за Россию без коммунистов» или еще что-нибудь в таком же духе. Как говорится, вариации на тему… И все же слушать придется! Ведь он должен официально зафиксировать в протоколе все показания.

Бывали, правда, и «левые» диссиденты… Кто заявлял, что Сталин и Пономаренко «исказили курс Ленина» и требовали «возвращения к ленинским нормам». Но таких все же было куда меньше… И гражданин с говорящей фамилией к ним явно не относится!

«Архипелаг ГУЛАГ», значит? Изучая материалы дела, майору пришлось познакомиться и с этой бредовой писулькой — и, как человек из «системы», ему тонны вранья были видны с первого же взгляда! Что ж, вот и пришла кому-то пора лично распробовать те места — не в шарашке, не в лагере в бывшей Казахской ССР, а там, где на сотни верст вокруг не встретишь никого, кроме полярных медведей.

В какой-то мере майору даже было жалко, что большая часть описанных «ужасов ГУЛАГа» — всего лишь миф… Для таких, как сидящий напротив «диссидент», стоило бы устроить специальный лагерь, где бы в полной мере можно было воплотить все их вымыслы! Однако советская власть была слишком прагматичной чтобы заниматься подобными вещами… Заключенные должны работать и работать эффективно, принося пользу стране. Этим обуславливаются и условия содержания, и распорядок в лагерях. Вон даже зарплату им начисляют — хотя при этом и высчитывают из нее стоимость содержания, а значительную часть и вовсе выдают только после освобождения…

Полчаса спустя, закончив с допросом, майор Смирнов принялся за оформление всех положенных документов. Затягивать дело он не видел смысла… Значит, пора передавать в особый трибунал! Заседание которого обычно проводилось в течение трех дней после передачи документов.

Дальнейшая судьба гражданина Солженицына была ничем не примечательной и, откровенно говоря, совершенно незавидной. Состоявшийся через два дня суд, с учетом «ярой антисоветской сущности», подтверждением чему был предыдущий тюремный срок, без особых разговоров выдал максимальное наказание — правда, не расстрел, а «четвертной». Причем, с отбыванием срока на Севере. Где семь лет спустя гражданин с говорящей фамилией и найдет свой конец. В этот раз ему не удастся даже заделаться доносчиком — ведь всем начальникам колоний еще пару лет назад придет распоряжение о том, осужденных за какие деяния запрещено вербовать в качестве осведомителей… В этот список вошла и, хоть и с рядом замечаний, «знаменитая» 58 статья, и хищение продовольственных товаров, и участие в организованных преступных сообществах, и еще целый ряд преступлений. Долгая зима привела к серьезным переменам во взглядах советского руководства на систему исполнения наказаний… И если до того считалось, что заключенные ИТЛ могут исправиться, то теперь целый ряд их был отнесен в «неисправимые», чья судьба — сгинуть в лагерях, принеся напоследок хоть какую-то пользу родной стране.

О некоторых из этих событиях гражданин Солженицын еще напишет в своих «Тюремных записках», буквально пропитанных ядом и лютой ненависти не только к советской власти, но и ко всему советскому народу в целом. За то отношение, что за последние годы сложилось ко всяким диссидентам. Условно же положительными в них окажутся такие типчики, кому другие люди с радостью бы пустили в лоб при встрече! Однако в «Записках» они будут выставлены как настоящие герои, борцы с большевистской тиранией, кого незаслуженно отправили в тюрьмы.

Изданные в середине 1980-х мелкой серией для сотрудников милиции и госбезопасности «Тюремные записки» с комментариями о том, кто есть кто на самом деле, на десятилетия вперед станут хорошим наглядным пособием, разоблачающих истинную сущность «борцов за свободу и демократию»…

***

— Ну что, пора прощаться? — произнес начальник КБ Сарсельмаша.

— Ну да, — подтвердил Михаил.